"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Старика ты «выписал», чтобы подтянуть нас в педагогике?
Гаттак кивнул.
— Мы никогда не посещали школ для детей низших. Лично я понятия не имею, как там все организовано. Сильно сомневаюсь, что школы, которые посещали мы с тобой, хоть отдаленно похожи на то место, где нам предстоит работать. За время следования историк познакомит нас с преподавательским ремеслом.
— Ты же понимаешь, что мы ничему не научимся за сутки. Преподавать — не мешки ворочать.
— Нам и не надо, — спокойно ответил Гаттак, — мы должны лишь изображать учителей какое-то время. Когда обман вскроется, наши преподавательские качества не будут иметь уже никакого значения.
В этот момент
— Прошу прощения, господа, мне приказано сопровождать некую семью Ваэлей к месту прохождения их службы. Я по адресу?
Гаттак закатил глаза: чертов Форр. Не мог представить нас зелеными учителями, что ли? Обязательно было выдавать нас с потрохами первому встречному? Разведчик выглянул в коридор и огляделся — поблизости никого не было. Старому дураку повезло, был шанс, что его никто не услышал. Быть может, убивать его теперь и не придется.
— Что вам о нас рассказали? — спросил Гаттак, как только запер дверь купе за учителем.
— Простите? — не понял старик.
— Вы сказали, что сопровождаете нас к месту службы. Что вы имели в виду?
— Работу учителя, конечно, — старик развел руками в недоумении. — Мы же все служим одному делу. Я служу учителем уже тридцать лет, и мой долг — наставлять юных выпускников педагогического университета.
У Гаттака отлегло от сердца. Старик был из высших старой формации — тех, кому в голову намертво вбивали всю эту ересь про служение Отечеству и Родине, вбивали долго и методично. Молодых учили уже не так рьяно и гораздо быстрее. Кстати, еще один довод в копилку мыслей Гаттака о том, что Родина и Бор куда-то спешат, им срочно нужны готовые к служению высшие. И количество, увы, сейчас важнее для страны, нежели качество. Именно поэтому столь юный возраст его новых подопечных историка нисколько не смутил, он лишь вскользь упомянул о том, что сожалеет о переходе на новую программу обучения в вузах. К слову, за такие слова, попади они в иные уши, неосторожного историка могли поставить «на карандаш» в службе черного клириктората. Если уже не поставили. Впрочем, сейчас этим своим монологом нерадивый высший сохранил себе жизнь. Знай он наверняка, кого ему придется обучать целые сутки, держал бы язык за зубами и, вернее всего, трясся бы от страха всю дорогу.
Гаттак не был знаком с принципами обучения низших, да и школы их он, естественно, никогда не посещал. Тем интереснее было узнать, что вся суть обучения, в целом, сводилась к вбиванию молодому поколению рабов постулатов единства Родины. Любой учитель, будь то физик, математик или историк, обязан был на своих уроках внушать детям низшего сословия мысли об их неполноценности как вида.
— Особую роль в этом, — увлеченно говорил учитель, — играем мы, историки. Дети низших должны знать истоки нашего неравенства. Они должны понять (и в том наша основная задача), что жизнь им дарована лишь по воле Великого Бора. Нет, мы не должны привлекать их в нашу церковь, ведь как вы знаете, низшие не терпят монотеизма, но мы должны по мере наших сил вырывать их из лап крамолы. Хотя, на мой взгляд, работать в этом плане нужно с детьми, оторванными от родного очага.
— Что вы имеете в виду? — вмешалась в процесс обучения Корра.
— Низшие живут огромными общинами, — ответил историк. — Роль семьи в их обучении главенствует. Они впитывают старые верования своих предков, словно губки.
— И во что же они верят? — спросил Гаттак. Раньше он вообще не интересовался религиозным укладом
— Ооо, коллеги, у низших есть целый пантеон богов. И в сути своей каждый их бог есть отражение их же низменных чувств и страхов. Там вам и бог голода великий Жии, и бог похоти и плодородия Эрог, и бог страха Дэор. Вот, возьмите, — историк протянул Гаттаку небольшую брошюрку. — Тут все, что нужно знать об укладе низших. Я эту методичку сам написал, опираясь на собственный опыт. Там же вы найдете и краткую инструкцию по их обучению, в ней все программы начальных классов.
— Такая маленькая? — удивилась Корра.
— А вы думали, Великий Бор мог позволить низшим получать достойное образование? Нет, друзья, умные рабы — это уже не рабы.
— Зачем же тогда их вообще обучать? — не понял логики Гаттак.
— Ну, они же должны знать, какой стороной держать киянку или кирку… И вообще, труд низших задействован во всех сферах нашей промышленности — как в тяжелой, так и в легкой. Я уже молчу о сельском хозяйстве. После обучения эти, с вашего позволения назову их «люди», должны уметь читать, писать и знать свое место. Их удел — служить нам, потреблять наши товары, платить налоги и развивать нашу экономику. И не задавать более никаких вопросов, естественно.
— И что, никто из взрослых низших не догадывается, с какой целью мы обучаем их потомство? Неужели они сами отправляют своих детей в школы?
— Вы словно бы и не заканчивали университета, молодые люди, — удивленно воскликнул историк. — Конечно же, они понимают, в чем дело. Было время, когда они обучали своих детей исключительно в своих школах. Но великий Бор устроил их жизнь таким образом, что дети, не получившие государственного образования, не имели доступа к более или менее престижным профессиям. Престижным в кавычках, разумеется. Он разделил их общество на классы и выстроил четкую вертикаль власти в их обществе. И ближе к верхушке может продвинуться лишь тот, кто усерднее всех учился в школе и середняке. Поверьте, им тоже не хочется прозябать на своем социальном дне.
— Получается, низшие в нашей стране — это государство в государстве? — сделала вывод Корра.
— Ну разумеется! У них даже есть подобие свободы слова и воли. Правда, до наших свобод им, конечно же, далеко, — историк укоризненно посмотрел на своих подопечных и добавил. — Помяните мое слово, настанет день, когда нас уравняют с ними в правах, напишут единую для всех конституцию и своды законов. Но даже тогда пропасть между нами и ими не исчезнет, законы будут работать по-разному для них и для нас. Да, нас уравняют, но лишь на бумаге.
— И зачем Бор это сделает? — нахмурился Гаттак. Ему не нравились такие провокационные разговоры, но в ситуации нужно было разобраться детальнее.
— Низшие плодятся, словно крысы. Их с каждым годом становится все больше, и этот процесс уже не остановить. Уже через сто лет нас, высших, будет не больше миллиарда, тогда как низших будет в десять раз больше. Появись у них лидер, который откроет им глаза на уклад, навязываемый им сегодня, и они взбунтуются. Взбунтуются и сметут всех и вся. Вот именно тогда им и подарят новые шоры на глаза, дадут почувствовать себя свободными. Даруют права и свободы, освободят их от рабского труда и позволят жить там, где им хочется, читать то, что им хочется, смотреть, слушать, писать, сочинять и так далее.