"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Харников Александр Петрович

— И что же в этом хорошего для нас?

— В том, что мы как были высшими, так ими и останемся, только уйдем в тень, перестанем кичиться своим положением. Но все ниточки свобод, которыми будут щедро одарены низшие, по-прежнему будут оставаться в наших руках. Мы будем устраивать для них шоу, отвлекать от истинного положения вещей всеми средствами. И они купятся на это.

— Почему вы так думаете?

— Потому что они не способны смотреть шире. Их единственными желаниями будут оставаться поесть повкуснее да поспать послаще. Это поведение скота — потреблять до тех пор, пока тебя не пустят на бойню. Образно, естественно. Но, коллеги, что-то мы отвлеклись с вами, — засмущался учитель, — давайте-ка

лучше вернемся к основам преподавания.

Следующие несколько часов историк с упоением рассказывал о своей работе, хитрых приемах в обучении и коммуникации с учениками и их родителями. Гаттак слушал его вполуха. После крамольной тирады, которой разразился старый учитель, мысли молодого разведчика занимали уже иные вопросы. Неужели Бор мог быть настолько недальновидным, что позволил развиваться у себя под носом отдельной цивилизации? Или же дело было в ином, и учитель действительно прорицал сейчас реальную модель будущего? Гаттак понимал, что в словах старого высшего была крупица истины. При должном усердии и правильном подходе цивилизация действительно могла пойти по пути мнимого объединения. Вполне возможно, эта модель была уже придумана и замышлена Бором. А нынешнее положение вещей оставалось неизменным не столько для того, чтобы контролировать низших, сколько давать им, высшим, цель в жизни. Смотрите, мол, как живут эти бедняги, покусившиеся однажды на самое святое — на государственность. Смотрите и цените то, что дано вам. Ну и, естественно, боритесь с ними. Одним Бор давал надежду на самобытность, а другим — цель в жизни. Намеренно разделял народы и не смешивал их, дабы каждый мог дергать за свои ниточки, чтобы однажды смешать их и продолжить контролировать ситуацию. Получается, вся свобода высших — не что иное, как фикция.

Гаттак одернул себя. Поезд — не самое лучшее место для обдумывания подобных вопросов, мало ли какие системы слежения тут имелись. Гаттак прекрасно помнил: Бор везде, где есть цивилизация. Длань Бора не простирается лишь в Пустоши.

Старый учитель проводил свой ликбез до позднего вечера. Сама методика преподавания была нетрудной. Программы, по которым велись уроки, тоже не показались Гаттаку сложными: открывай методичку накануне занятия, знакомься с темой предстоящего урока и раскрывай ее непосредственно ученикам. Никаких проблем. Важнее было наладить коммуникацию со своими подопечными, стать для них другом, наставником. Школа для многих учеников было местом, где они отвлекались от своих повседневных забот, избавлялись от родительского контроля и могли провести время в кругу единомышленников. Задачей учителя было увлечь за собой учеников, мягко, но последовательно навязать свою волю, свое видение мира и внушить им одну простую мысль: не будешь учиться, останешься на обочине жизни.

Ночь прошла спокойно. Скоростной поезд шел плавно, километр за километром преодолевая обширные заснеженные просторы Родины. Большую часть пути составы преодолевали под землей, лишь изредка выбираясь на поверхность там, где почва не позволила проложить подземные коммуникации.

Это случилось за час до прибытия, как раз в месте, где железная дорога выбиралась на поверхность. Внезапно состав начал интенсивно тормозить, проехал по инерции еще метров триста и встал как вкопанный. Путники в это время завтракали сухим пайком и впитывали последние напутствия старого учителя.

— Мы приехали? — удивилась Корра.

— Непохоже, — нахмурился Гаттак, выглядывая из купе. — Схожу, посмотрю.

Окна в поездах были лишь в тамбуре, что было продиктовано двумя причинами. Во-первых, необходимости в остеклении не было, поскольку большая часть маршрута пролегала под землей, и разглядывать там было решительно нечего. К тому же в Пустоши, как правило, было очень холодно,

и конструкторы поездов сделали все, чтобы снизить теплопотери, а, следовательно, и энергозатраты на обогрев составов. Кроме того, литые корпуса вагонов позволяли усилить конструкцию, что на таких немыслимых скоростях увеличивало шансы пассажиров выжить при крушениях. К сожалению, в последние годы террористическая деятельность повстанцев распространялась и на железнодорожную сеть Родины.

Гаттак подошел к купе проводника, заглянул внутрь, но никого не обнаружил. Затем разведчик вышел в тамбур и выглянул в заиндевевшее окно. Состав стоял посреди Пустоши. Обзор был ограничен, но Гаттак разглядел на улице какое-то движение. Несколько человек в форменной одежде железнодорожников сновали туда-сюда под вагонами. Что это, нападение? Выбраться наружу без особого ключа, который был только у проводников, не представлялось возможным, а потому Гаттак решил пройтись вдоль поезда к кабине машинистов, благо идти нужно было лишь пару вагонов, и уже там разузнать, что к чему.

Поезд не был забит желающими попасть на север, это было не самое популярное направление Родины. Первого зеваку, заспанного мужчину в очках лет сорока на вид, Гаттак встретил лишь в первом вагоне. Тот растерянно озирался по сторонам, выглядывая из своего купе.

— Прошу прощения, — сказал он, когда разведчик поравнялся с ним, — мы уже прибыли? Я не слышал команды проводника.

— Нет, у нас вынужденная остановка. Как раз иду разбираться.

Мужчина увязался следом за Гаттаком, и они вместе прошли к голове поезда. По пути он постоянно жаловался на нестерпимый холод в своем купе, хотя разведчику дорога показалась более чем комфортной. Кабина машинистов была заперта. Гаттак постучал, но ему никто не открыл. Это не вызвало у молодого человека вопросов — так и было положено по технике безопасности. Он снял трубку внутренней связи и набрал машинистов.

— Да, — послышался раздраженный голос.

— Это пассажир первого класса из третьего вагона, — представился Гаттак. — Какова причина остановки?

— Не покидайте своих мест! — громко прокричал в трубку машинист. — На путях снежный занос. Вернитесь в купе. Мы приносим свои извинения за неудобства.

Трубку повесили.

— Ну, что сказал? — поинтересовался попутчик.

Гаттак задумался. Нет, не занос это был. Пути регулярно расчищают дроны, к тому же он проверял прогноз погоды: ни на этой, ни на предыдущей неделе снегопадов в северных провинциях не было, да и время года не располагало к обильным осадкам. К тому же голос машиниста показался ему встревоженным, и это настораживало.

— Вернитесь к себе, — сухо ответил Гаттак. — У них там небольшое ЧП, проблему уже решают.

Иного варианта, кроме как вернуться к себе в купе, Гаттак не видел, а потому не стал больше докучать поездной бригаде и тоже двинулся обратно к себе. В момент, когда они с попутчиком проходили его купе, послышался глухой раскат грома, поезд слегка качнулся.

— Что это было? — встревожено спросил мужчина, забираясь к себе в купе.

— Раскат грома, — соврал Гаттак и тут же пригнулся.

Его чуткий слух уловил пулеметную очередь еще до того, как пули защелкали по стенкам состава — сработали рефлексы. Гаттак потянул за собой на пол ничего не понимающего мужчину. Пули не могли пробить прочный корпус вагонов-капсул, но никто не мог гарантировать, что нападавшие не воспользуются каким-нибудь другим оружием. Гаттак как в воду глядел. Буквально через пару секунд состав вновь тряхнуло, и теперь уже довольно ощутимо — второй взрыв раздался уже в непосредственной близости от поезда. Вероятно, били из миномета. Зажглось аварийное освещение. Перепуганный мужчина потерял очки и ползал по своему купе, слепо шаря руками по полу.