"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Нет уж…
Надо…
Надо что-то сделать. Призвать Силу? Эва поглядела на ограничители. Те не причиняли боли, да и вовсе не ощущались. Правильно, ведь ее Сила направлена не вовне, как у нормальных магов, а…
А дальше?
Снова отделиться от тела?
Во-первых, это опасно, тем более когда она только вернулась. Во-вторых, ограничители все-таки имеются. Как знать, не повлияют ли они. Будет совсем грустно, если с ней случится то же, что и… Нет, даже не думать!
В-третьих… в-третьих, а смысл?
Вот отделится она от тела.
Эва вздохнула и кое-как отерла лицо водой, которая нашлась в кувшине. Пить хотелось неимоверно, но пахло от воды болотом, и Эва решила потерпеть.
Должны же ей объяснить, что происходит.
Ждать пришлось довольно долго. Она и замерзнуть успела, в комнатушке было сыро, а от стен тянуло холодом. Но вот снова скрипнула дверь, и на пороге появилась та самая женщина, которая торговалась со Стефано. Она вошла, вновь же двигаясь как-то боком, несуразно. Остановившись, женщина оглядела Эву и кивнула.
– Не плачешь. Хорошо.
Эва шмыгнула носом и поднялась. Неудобно говорить сидя, когда перед тобой стоят.
– Глядишь, и вправду толк будет.
А платье на хозяйке не из дешевых. Тяжелый атлас того богатого насыщенного оттенка, который выдает хорошую красильную мануфактуру. И шито по фигуре. И рукава не светлее подола [2] .
– К-кто вы? – решилась Эва. – И где Стефано?
Может, в домашних спектаклях ей доставались не самые лучшие роли, ибо Эва никогда не отличалась актерским талантом, но вот женщина, похоже, поверила.
2
Одежда, особенно платья из качественных тканей, была вещью очень дорогой. Ее передавали по наследству, дарили. Но ткани вроде шелка и бархата нуждались в специальном уходе, их нельзя было просто постирать. Поэтому бедные девушки часто отпарывали и стирали лишь рукава, как наиболее загрязненные части одежды. Со временем рукава становились светлее основной ткани, что было признаком бедности.
– Он уехал.
– К-куда?
– Далеко, девонька. Идем. Лучше поговорим в другом месте. Кэти, дай ей халат.
Халат был чужим. От него пахло плесенью и еще самую малость – лавандой. И на некогда богатой ткани появились проплешины, а локоть и вовсе прикрывала латка. Но Эва слишком замерзла, чтобы отказаться. Да и… как знать, кого они встретят? Не хватало еще, чтобы ее увидели в нижней рубахе.
– Не дури, – прошипела Кэти и почему-то ущипнула.
Больно.
– Кэти. – Женщина покачала головой. – Иди, пускай нам чаю подадут. И бульона.
– Ей?!
– Кэти!
Кэти пробормотала что-то неразборчивое.
– Хорошая девочка. Жаль, не повезло… такая красавица была. – Женщина указала на дверь. – Иди.
– Но…
– Дорогу покажут. Альфредо!
Альфредо оказался одним из тех мрачных типов, которые втащили ящик с Эвой. Огромный какой! И кулаки… у старого Джонни
И Эве тоже.
Пока маменька не узнала.
Приличная юная леди не будет участвовать в подобного рода сомнительных развлечениях. Даже зрителем.
– Покажи девоньке, куда идти. А ты ведь умненькая… умнее, чем иные. Вона, не требуешь отпустить…
Будто это поможет, если Эва чего-то там потребует.
– И бегать смысла нет. Догонят. Хуже будет.
Куда уж хуже.
Но Эва сдержалась.
Она шла, стараясь помнить и об осанке, и о том, что леди – это леди, невзирая на обстоятельства. И… и вообще, не упасть бы. Слабость то и дело накатывала. Один раз ей вовсе пришлось остановиться. И Альфредо повернулся, уставился выпуклыми полупрозрачными глазами.
– Просто… п-плохо, – заикаясь, сказала Эва. – Сейчас п-пройдет.
Альфредо кивнул.
А потом вдруг подхватил Эву на руки. И она замерла от ужаса. Но нет. Альфредо, также не произнося ни звука, продолжил путь.
Куда ее…
Что с ней вообще будет? И неужели никто-никто не поможет? Не придет, не…
Ее молча уронили в глубокое кресло. А во втором уже сидела та женщина с механической рукой. Правда, сейчас руку скрывала перчатка, но Эва ведь знала. И не могла заставить себя отвести взгляд.
– Пей, – велела женщина, когда перед Эвой поставили высокую чашу с бульоном. – Тебе нужны будут силы. Не спеши. Глоток. Потом ждешь. Если не чувствуешь спазмов, делаешь следующий. Ясно?
– Д-да.
– И не трясись. Будешь послушной девочкой, ничего с тобой не случится.
Как будто с ней уже не случилось. Но Эва вновь кивнула. Она будет. И постарается. И… и дрожащими руками она подняла чашу и сделала глоток. Бульон был теплым, наваристым и жирным настолько, что Эва едва удержалась, чтобы не выплюнуть.
Нет уж.
Женщина, кем бы она ни была, права. Эве понадобятся силы. А значит, она должна выпить. В конце концов, те отвары, которые варила маменька, надеясь добавить Эве красоты, на вкус были еще хуже.
И пользы в отличие от бульона в них никакой.
Во всяком случае ни кожа белее не стала, ни Эва стройнее.
– Можешь называть меня Матушкой Гри или просто Матушкой. – Женщина смотрела, как Эва пьет. И по ее лицу нельзя было понять, что она думает. – Теперь ты принадлежишь мне.
Как? Разве может человек принадлежать кому-то…
– Тот, кого ты знала… к слову, как он назвался?
– Стефано, – ответила Эва.
– Стефано… надо же, выдумщик какой. Так вот, он тебя продал.
– Но…
– Да, это незаконно, – согласилась женщина. – Однако здесь, девонька, свои законы. И теперь ты принадлежишь мне. До тех пор, пока не отработаешь долг.
– Сколько?
– Вот и умница. – Матушка Гри улыбнулась, отчего ее некрасивое лицо сделалось вовсе страшным. – Ни слез, ни капризов… все-таки воспитанная барышня – это плюс. Три тысячи.