"Фантастика 2023-139". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Исабель вспыхнула:
— Знаешь что! Не твое дело считать чужие деньги!
«Ну да, классовая и корпоративная солидарность» — всплыло в голове у Васи. И еще подумалось, что вот сидит красивая девушка, с которой он бы легко закрутил в Москве, но здесь и сейчас — без шансов. Просто потому, что она из богатой семьи, а он — индеец.
— Как скажете, сеньорита. Но при случае подумайте над этим, — Вася слегка поклонился. — У меня есть одна вещь, я хочу ее вам показать и спросить совета. И можно я заберу книгу и флейту? Я собираюсь к падре Луису, надо вернуть.
Исабель замялась, но потом подняла глаза:
—
Идти было недалеко. Комапара городок маленький, а разговор про школы, парты и учебники получился долгий и они кружили по пыльным улочкам, споря о том, помогут ли новые книги, даже если их получить из округа. И даже если их купить на свои, что вполне могла позволить себе дочь семьи Кордоба. Вовсе не из-за левых убеждений, да и откуда им взяться, а просто потому, что был на шестьдесят лет «старше», Вася убеждал учительницу, что стратегия малых дел это, конечно, хорошо и неплохо успокаивает совесть, но менять надо не мебель. Менять надо всю систему, а это невозможно без перестройки всей социальной структуры, на страже которой стоит армия, полиция, богатые классы… И что первым шагом должно стать полноправие индейцев. Исабель поначалу возражала, но Уасья был в ударе и весьма убедителен, опять же не из-за собственных воззрений, а просто потому, что получил шанс показать красивой девушке, какой он умный.
В качестве примера он привел недавние события на руднике Йайагуа и прокололся.
— Ты там был? — верно определила Исабель.
— Почему вы так думаете, сеньорита?
Но соскочить с неудобной темы не удалось и Вася проклял себя за длинный язык — еще бы, в газетах и по радио наверняка произошедшее замалчивали, ну, или ограничились кратенькой заметочкой в стиле «доблестная боливийская армия подавила выступление коммунистических смутьянов». Пришлось рассказывать, опуская опасные подробности, но вряд ли это помогло, слишком пристально смотрела на него Исабель, слишком страшная штука — женское чутье.
— Подожди здесь, я сейчас вынесу книгу.
Домик, в котором она жила, выглядел куда приличнее, чем школа — исправная черепичная крыша, свежая побелка и даже электрические провода от ближайшего столба. Вася огляделся — и все соседние дома на улице выглядели получше, чем по городу в среднем.
Минут через пять учительница вынесла книгу и сампонью:
— Вот. И знаешь что, тебе обязательно надо учится. У тебя удивительные для индейца знания и взгляды. Хочешь, я напишу письмо в Ла-Пас, директору колледжа? Он мой троюродный дядя…
— Нет уж. Не хочу быть обезьянкой в цирке — смотрите, ученый индеец! Но все равно, спасибо за помощь, — спохватился Вася, увидев, как закусила губу Исабель.
И поспешил достать из сумки золотой самолетик:
— Вот, вы не знаете, кому…
Но девушка не дала ему договорить и прямо выхватила золотую птичку из рук:
— Какая прелесть! Боже мой! Где ты это взял?
— У деда. Он просил продать. Вы не знаете, кто бы мог дать хорошую цену?
— Господи, да любой ювелир! — она крутила брошку в пальцах и любовалась ею. — Сразу же видно, что это старинная работа, сейчас таких не делают…
— Любой ювелир? У индейца? Только по цене лома, — саркастически заметил Вася. — Именно потому, что это старинная работа и ее можно перепродать во много раз дороже.
Самолетик пускал золотые
Учительница почти не слушала, зачарованная тонкой красотой, но при упоминании хирурга встрепенулась.
— Я знаю, кто вам может помочь. Игнасио Дуке, кузен мамы и друг юности моего отца, живет в Кочабамбе…
При словах «друг отца» Вася скривился — очередной богатенький гачупин, индейца он даже не пустит на порог своей клиники или кабинета. Увидев это, девушка поспешила объяснить:
— Они давным-давно не общаются, с тех пор, когда дядя Игнасио уехал воевать в Испанию. Он левый, анархист или социалист, не знаю точно. И он хороший врач. Давай, я запишу тебе адрес. А с брошкой я так сразу не отвечу, надо подумать и поискать. Ты можешь оставить ее у меня?
— Конечно.
— Вот, возьми двести песо, когда продам брошку, отдам остальное. И скажи, как тебя найти.
Простой вопрос Васю огорошил — а действительно, как его найти? Две горы и три елки направо? Нужны связники в городах, почтовые ящики и вообще вся инфраструктура подполья. Пока же придется импровизировать.
— Я буду приходить каждый месяц. Или отправьте весточку падре Луису, к нему я тоже буду заглядывать.
— Хорошо. Но ты еще должен записать мне те песни, что пел в прошлый раз!
Вася только помахал рукой и двинулся обратно.
Ждавший у школы Римак принял деньги, как манну небесную и запихал их в самый дальний карман — уж он точно никогда не потратит их просто так. Вася чертыхнулся, что забыл отложить долг падре Луису и немного себе на автобус — даже на обычные траты деньги у «казначея» приходилось выпрашивать, причем он не расставался с ними до последнего. Вот и сейчас, решив проделать часть пути до иезуитской миссии не на своих двоих, он был вынужден вытрясать деньги обратно из прижимистого индейца, а тот все время соглашался, но деньги отдал только в тот момент, когда им уже надо было разойтись в разные стороны — Римак возвращался в лагерь у Касигуачи, а Васин путь лежал в Кочабамбу.
Старичок-автобус, наверное, помнил еще времена мировой войны, не исключено даже, что первой. Во всяком случае, он скрипел на каждом ухабе и завывал двигателем на каждом подъеме так, что все пассажиры горячо молились, чтобы он развалился не раньше, чем довезет всех до места. Но несмотря на его ветхость, до столицы департамента добрались без происшествий.
Дом Игнасио Дуке Мартинеса, вопреки опасениям Васи, стоял вовсе не в богатом районе, а совсем даже на окраине, среди мелких домишек и даже хижин, иначе эти строения назвать не получалось. Игравшие на улице дети собрались было подразнить чужака-индейца, но, узнав, что тому нужен сам доктор Дуке, свое намерение переменили и напротив, проводили до места. Чистенький домик с небольшим палисадничком был украшен изображением красного креста, а калитка — кованым жезлом Асклепия. В патио на корточках у стены сидели несколько человек, Вася пристроился там же — взгляды собравшихся ясно давали понять, что соваться к доктору с лозунгом «Я только спросить» тут еще беспонтовее, чем в российской поликлинике.