"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
Я улыбнулась. Основательно родственница подготовилась. Платон Силыч теперь с нее пылинки сдувать будет.
— Интересненько… — Демоница прищелкнула языком. — Ха! Князь-то ваш дочку замуж отдает.
— Опять? Ведь же в том годе уже праздновали. Еще налог с деревни слупили вроде как на обзаведение молодым.
— Не опять, а снова. То старшая была — Любава, он ее за своего же воеводу без шуму и пыли отдал. А теперь младшая заневестилась — Красава. Так он во все сопредельные княжества гонцов отправил. По старинному обычаю будет жениха искать — с загадками да каверзными поручениями.
Иравари
— Реалити-шоу «Битва за тело», надо девчонок на просмотр позвать.
Демоница время от времени такие странные фразы заворачивает, что я теряюсь.
Из блюдца донеслось шуршание, появилась картинка круглолицей барыньки с густыми, сросшимися бровями и румянцем вполлица.
— Это невеста наша, — пояснила демоница. — Ничего особенного, но князь за нее полцарства в приданое сулит.
Следующая картинка изображала желтоватый лист пергамента, плотно исписанный мелкими черными буковками.
— А это у нас список предполагаемых женихов. Человек пятьдесят уже есть.
— Это, конечно, очень интересно, — попыталась я подластиться. — Ты мне лучше бабушку покажи.
— Не велено, — строго ответила собеседница. — Захочет, сама покажется. Ты идею-то поняла?
— Какую?
— Вот ведь бестолковка! Женить твоего милого будем. Не пугайся, понарошку.
— На Красаве? — начала догадываться я.
— Ну да. По условиям, в женихи любой половозрелый болван записаться может. А у нас аж целый барон.
— Хорошо не баран… А я при нем каким боком?
— Ну, любому аристократу заморскому проводник местный положен.
— А чего он тогда без слуг путешествует?
— А лихие люди по дороге перебили.
Мы перебрасывались вопросами-ответами, будто в лапту играли. В дверь клетушки поскреблись.
— Открывай! Наш жених ломится, — хихикнула Иравари. — Знакомиться будем.
Чего это она сегодня такая веселая? Во хмелю или смешинка в рот попала? Зигфрид протиснулся в комнатенку боком, уселся на лежанку рядом со мной и во все глаза уставился на непростое блюдце.
— Окно в тонкий мир… — восхищенно прошептал парень. — Я думал, их уже не осталось.
— Знаешь, мой сладенький, какая я тонкая? — стрельнула глазками Иравари из мутноватой глубины. — Талию двумя пальцами обхватить можно.
Ёжкин кот! Я, конечно, знала, что демоница моя до мужиков охоча, но чтоб так сразу… С места, как говорится, в карьер. И самое странное, что мужики от такой настырности прочь не разбегаются, а вон — полюбуйтесь, с глупыми улыбочками сидят. Ощутимо потеплело, от Зигфрида мягкими волнами исходили жаркие волны. Эк разобрало касатика, только бы пожара не наделал!
Покрасневшего студента мы очень быстро ввели в курс дела. Против жениховства он не возражал. Да барон, наверное, был согласен на что угодно, лишь бы его зрелища не лишали. А со своей стороны зеркала Иравари резвилась на полную — слегка отодвинулась, демонстрируя точеные плечики и глубокий вырез шелковой рубахи. Тьфу, срамота!
— Зигги, — ворковала бестия. — Девочку переодеть придется.
— В сухое? — пробормотал студент, не отрывая взгляда от проказницы.
Ну точно, на головушку ослаб. Так бы и стукнула чем-нибудь увесистым, чтоб в чувство привести.
— В мальчика, — терпеливо продолжала демоница. —
— Нет! — испуганно завопила я. — Еще чего не хватало!
Я ощупала рукой короткую прядку на затылке, над которой успел поработать Федькин нож.
— Ну вот и славно. Ступай, зайчик, ступай. Девочкам тут без тебя пошушукаться надо.
Студент завороженно повиновался. Заскрипела лестница, прогибаясь под тяжелыми шагами.
— Непонятно, что ты в этом теленке нашла. Зеленый совсем, — серьезно сказала Иравари.
— Да не люб он мне вовсе, — отрезала я из вредности.
— Ой, молодо-зелено… — будто и не слышала демоница. — Знаешь, какой тебе мужик нужен? Опасный и таинственный, чтоб кровь в жилах бурлила от одного его взгляда, чтоб страсть и желание толкали на безумства, чтоб…
— Эй, — постучала я по зеркалу. — Мне твои фантазии слушать недосуг. На вопросы сегодня отвечать будем?
— Ну, на два я уже ответила, — встрепенулась собеседница.
— А нетушки! Это ты сама мне что-то плела, а про бабушку так вообще говорить отказалась.
— Подловила, бесстыдница! — погрозила Иравари когтистым пальчиком. — Давай спрашивай!
Снизу донесся грохот и истошные крики. Да что ж такое, ёжкин кот?! Только соберешься, чтоб правильно слова подобрать… Неужели Зигфрид куролесит?
— Должна будешь, — твердо сказала я демонице, разрывая связь.
По лестнице я спускалась осторожно — мало ли что. Кухонька была пуста — и хозяин, и вредная старуха куда-то подевались. За окнами вечерело. Крики уже затихли, из общего зала доносился монотонный бубнеж. Я приросла к дверной щели, пытаясь рассмотреть все повнимательнее. Картина открывалась безрадостная. Трактир был полон. Лихие люди — разбойнички! С пяток мужиков самой что ни на есть дикой наружности оккупировали лавку и колченогие табуреты. Сидели себе чинно, будто на скоморошье представление собрались. А оружия-то! И простецкие тесаные дубины, и кистени… А упитанный здоровяк, стоящий в центре комнаты, картинно опирался на алебарду. Как только он эдакую махину в помещение затащил? Там же древко локтя на четыре, не меньше. Ну, видно, красота дороже удобства. Зигфрид на манер окорока был подвешен к потолочной балке за стянутые веревкой запястья. Только в отличие от копченых ляжек ноги студента до пола доставали. Вот затейники какие! И не покалечили парня, и возможности колдовать лишили. Насколько я понимаю, для огневиков руки — это главное. Я скользнула в кухню, вытащила из стойки мясницкий тесак и вернулась наблюдать. Здоровяк между тем продолжал бубнеж.
— По-хорошему тебя прошу, шваб, отдай.
Голос его совсем к угрожающей внешности не подходил, был он хриплый, с какой-то стариковской дребезжащей ноткой.
— Ты все равно не сможешь их активировать, — отвечал студент.
— Ну, так ты мне и поможешь.
— У меня тоже не получится — тут совсем другого направления специалист нужен.
— Не ври мне!
— Чего ты с ним валандаешься, Колоб? Давай я ему шкуру попорчу, вмиг на все согласный сделается, — пискляво вступил со зрительного места встрепанный кадыкастый мужичонка.