"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
И я в красках поведала подругам свои приключения в дворцовой тюрьме.
– Любезная Панеттоне, – Карла перегнулась через меня и потрепала Мауру по колену, – не кажется ли тебе, что самое время отказаться от притязаний на место догарессы? Супруги явно ладят, он спешит отыграть ее честь, она спускается в бездну, чтоб спасти его жизнь.
Ответом ей был девичий плач. Я стала опасаться, что от обилия слез маска Дамы размякнет и расползется.
– Давно рыдаем? – спросила меня Карла.
– С утра, как только услышала об Эдуардо.
– А изобрести какое-нибудь другое имя тебе в голову
– Во-первых, не пришло, а во-вторых, любое другое имя? Синьор Икс проиграл Филомену в карты? Панеттоне немедленно бы поинтересовалась, какого… то есть по какому праву какой-то синьор Икс…
– Значит, у Эдуардо да Риальто это право есть?
– Гипотетически.
– То есть…
Мы препирались уже довольно громко, гвардеец у весла повернул к нам голову, прислушиваясь.
– Баста, рагацце, – велела командирша обычным своим голосом. – Ты, Карла, будь любезна, не накручивай Филомену. А ты, аквадоратская Львица, прежде чем простить Эдуардо, заставь его вдоволь помучиться.
– Простить? – воскликнула Карла. – Что у вас в головах, девчонки?
– Мысли о будущем, синьорина Маламоко, – ответила Маура рассудительно. – Мы в отличие от тебя, великой шпионки, простые женщины, нам всегда придется зависеть от наших мужчин.
– Зависеть от Эдуардо?
– Не только и не столько от него, – отрезала Панеттоне. – Войдя в нашу семью, Филомена окажется под защитой фамилии да Риальто. Думаешь, мой отец позволит, чтоб с головы его невестки упал хоть один волосок? Думаешь, он не сможет контролировать нездоровые порывы наследника? О, поверь, братцу придется ходить по струнке, опасаясь косого взгляда Филомены.
Не забывая одобрительно кивать, я думала, что такое будущее не нравится мне абсолютно. Мечтая о браке с Эдуардо, я мнила его скромным ученым и галантным кавалером, представляла, как мы с ним проводим вечера в библиотеке у горящего камина, как гуляем по дорожкам парка, скачем на лошадях по бескрайним просторам острова Риальто или, сбежав ото всех, плаваем в аквамариновых водах лагуны Изолла-ди-кристалло. Места карточным играм, контролю и жалобам семейному патриарху в этих мечтах не было.
В «Нобиле-колледже-рагацце» царила суета. Сестра Аннунциата встретила нас на крыльце, переговорила с гвардейцами, рекрутировав солдат с лодкой под нужды школы, и приказала мне потесниться, чтоб расположить на палубе некий груз и парочку учениц.
– Недостаток организации, – бормотала Маура. – Если бы нас заранее предупредили…
Директриса услышала, обозвала синьорину да Риальто скаредой и прокричала в распахнутую дверь:
– Донна догаресса милостиво приглашает подруг в свою гондолу.
Выбор «подруг» был прекрасен с жирными мохнатыми кавычками у двух слов. Синьорина По, синьорина Сальваторе, математичка синьора Дундели и, вишенкой на торте, – Голубка Паола в своем монашеском облачении.
Ой! Ой-ой! Она же не знает, что ей предстоит свидание с Чезаре! Ни один кавалер не купится на это рубище. Синьорина Раффаэле вошла в мою гондолу со стоицизмом первых мучениц. Она морщилась, страдала, неодобрительно посматривала на золотое шитье подушек, а от гвардейца, протянувшего ей руку помощи, отшатнулась, будто от непристойности.
После этой пантомимы я решила, что
Сплетничать в новой компании не представлялось возможным, беседа не клеилась, желудок мой наконец успокоился, и я вполголоса затянула рыбацкую песенку, под которую мы с братьями мерно работали веслами в тихих прибрежных водах острова Саламандер. Синьор Гаруди, гвардейский капитан, радостно на меня посмотрел, узнав мелодию, и поддержал глубоким баритоном. Мы пели про море и звезды и о том, что жизнь прекрасна, если она на море и под звездами. Это был дуэт, каждый новый куплет начинался чуть выше предыдущего, и вскоре песня превратилась в забавную игру, где мужской и женский голос состязались в чистоте звука. Наконец капитан сдался, отметив поражение поклоном:
– Великолепно, донна догаресса, вы можете дать фору всем аквадоратским певицам.
Смутившись, я стала отбивать ладонью ритм и напела первые такты залихватской баркаролы. И вскоре наше веселое пение разнеслось над водами канала.
Меня немного встревожил испытующий взгляд, которым наградила меня Голубка. В нем были чистейшая ненависть и удивление. Кажется, я только что легкомысленно открыла свои карты, припрятанные для экзамена по музыке. Ну ничего, скоро синьорине Паоле будет не до козней, тишайший Чезаре должен ее отвлечь. И, ощутив себя натуральной интриганкой, я повеселела.
Гвардейцы направили гондолу в обход островных причалов, так что до берега предстояло брести по мелководью. Синьору Дундели до суши понесли на руках, что вызвало возмущенное бормотание Мауры.
Я же воды не боялась. Спрыгнула за борт в числе первых и прошлепала к пляжу, придерживая подол. Солнце начинало припекать, и гвардейцы первым делом установили тент, забив прямо в песок дюжину деревянных колышков. Сестра Аннунциата погрузила к нам на гондолу также уйму всяческой утвари и даже вязанку дров, чтоб мы не тратили времени на поиск растопки. Капитан Гаруди организовал гвардейцев выкладывать очаг, предложив ученицам укрыться в теньке на подушках. Математичка, прикончившая свою бутылочку, с удовольствием на них растянулась. Мне стало скучно, и я предложила фрейлинам прогуляться в глубь острова.
Слово «в глубь» я выделила интонацией. И подруги с готовностью согласились. Маски и плащи мы оставили на пляже.
– Директриса выбрала для пикника отдаленное местечко, – заметила Маура, поднимаясь за мной по крутому склону. – Ты уже улавливаешь эманации?
– Не уверена, – ответила я. – Может, в голове шумит от выпитого вина.
Карла не говорила ничего, кажется, еще не остыла от утренней ссоры.
С высоты берега уже были видны две приближающиеся к острову школьные гондолы, и мы приветственно помахали им руками.