"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— А мне есть куда ехать? — Сатра подняла брови.
— Не важно, куда. Так нужно. В городе начнутся волнения, может случиться, что угодно. Погромы, пожары…
Сатра молчала.
Было вино — краснее крови, и была ссора — жарче летней ночи. Были обвинения и бессвязные слова, брошенные в гневе. И был прощальный поцелуй.
Дань вежливости. Так целуют перстни государей, подумал Каи.
Ее называли золотой царицей и венцом владык. О ней злословили, будто она храмовая шлюха и город пыли.
Грязная
Иль-Аммар вступил в город царей просителем.
Его повозку влекли двенадцать белых быков, укрывавший от солнца полог был усеян жемчугом, и наместник ехал в Красный дворец, сопровождаемый криками толпы. Проситель, жених… столица схоронила три десятка мужей, и только половина владык умерла своей смертью.
— Скоро вы узнаете, что этот город — сердце Царства.
Наместник едва расслышал спутника. То был Фахиз, его человек при дворе старого царя. Старик всегда выражался цветисто, но иль-Аммар ему прощал. В конце концов, это старый царедворец привел господина к подножию трона.
Подобно миражу, в жарком мареве дрожали очертания куполов — и ветер с моря нес вонь тухлой рыбы. Из окон вывесили знамена и гирлянды цветов — но над сточными канавами кружили мухи, а копыта поднимали облачка бурой пыли.
— Эти люди — кровь Царства, — продолжил старик. — Помашите им рукой, господин. Скоро вы будете ими править!
Наместник поморщился.
Гулкий рык тамтамов заглушал гомон толпы, но иль-Аммару чудилось, что вперемешку с приветствиями он слышит проклятия. Каждое утро в трущобах находили заколотые, зарубленные, растерзанные тела, и единственной их виной были слова против Единого бога.
— Кажется, меня встречают не слишком радостно…
— Они отчаялись, — мягко заверил вельможа. — С тех пор, как владыка погиб, каждый князь норовит урвать кусок получше. Беженцы стекаются со всего Царства, они всем сердцем ждут нового царя, но люди напуганы и растеряны.
Наместник вынудил себя улыбнуться и поднял руку в приветствии. Толпа взвыла, ее протяжный вой заглушил слова старика.
— Я уже все видел, Фахиз, — кивнул иль-Аммар. — Возле Табры не осталось ни одной целой деревни, дороги полны крестьян. Они бегут, как муравьи…
— Такие времена, — подтвердил спутник.
Наместник отвернулся, внимание его привлекло волнение среди горожан. Внезапно вся многоглавая бестия, все грязное тысячеликое чудище подалось вперед, легко, как игрушки, разметав цепь воинов.
Иль-Аммар хотел подать знак охранникам, но в последний миг старик удержал
— Слушайте, господин! Они радуются. Они… приветствуют вас!
Наместник прислушался — сквозь рев действительно прорывались крики «Слава!». Там, где толпа выплеснулась на расчищенную мостовую, десятки рук тянулись, чтобы на мгновение коснуться резной повозки.
— Протяните им руку, господин! Они на всю жизнь запомнят прикосновение царя!
От волнения Фахиз так сильно сжал ладонь наместника, что тот скрипнул зубами.
Что-то не так. Неправильно. Недоброе предчувствие распрямилось, встало во весь рост… казалось, купола в душном воздухе и те задрожали сильнее — будто столица смеется над незадачливым ухажером.
Перегнувшись через витой подлокотник повозки, иль-Аммар опустил руку, почти касаясь протянутых ладоней.
Боль ударила в спину жгучим хлыстом, заскрежетала по ребрам. Наместник закричал, но из горла вырвалось клокотание напополам с кровавой пеной. Он еще видел, как солдаты бросились к господину, как забился в дальний угол повозки Фахиз. Знамя с пурпурной башней покачнулось и мазнуло наместника по лицу.
А больше он не видел ничего.
Наутро город опустел. Вымер. Ни звука, ни встречного, ни даже бродячего пса — словно звери и те высыпали на Дорогу Царей поглазеть на иль-Аммара. Это устраивало Каи. На Старый Город опустилась тишина, лишь отдаленный рык тамтамов нарушал безмолвие.
«Как тяжелую ношу несложно опустить…» — подобно молитве повторял жрец.
Последний день. Если не решится сегодня, войско узурпатора войдет в город, и тогда… лучше не думать, что тогда будет! Самое меньшее, они превратятся в изгнанников, и каждый храм в городе станет домом нового бога.
Жрец не торопился. Огромный гонг в храме Атамы, владыки времени, прозвонит два, а то и три раза, пока иль-Аммар доберется до дворца. Там — если все пойдет, как должно — верховный будет отрезан от своих людей. Когда войско узурпатора подступит…
Каи не успел закончить мысль.
Сперва послышался далекий шум, потом тамтамы пропустили удар и вовсе смокли. В наступившей тишине гул перерос в голодный рев. Ну точно рык пустынного льва.
Кобыла всхрапнула, когда жрец ударил ее пятками. Холодный комок страха зашевелился внизу живота. Сердце колотилось словно бы в основании горла.
Они встретились на базарной площади, под потемневшими стенами палаты писарей — всадник и группа оборванных голодных беженцев. Мимо Каи бежали женщины и дети, спеша укрыться по домам. Некоторые мужчины сопровождали их, но гораздо больше выламывали палки из купеческих навесов и высаживали двери здания, где писцы Царя Царей скрепляют сделки.
Около дюжины обернулись к жрецу, но тот не стал дожидаться, пока налетчики сообразят, кто он. Пришпорив лошадь, он ворвался в лабиринт навесов и палаток, заставив кобылу петлять меж бочками, ящиками и грудами корзин.