"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Я пока не расстался с мыслью, что я и есть Двуживущий, — сказал Глеб, и задумался, насколько это заявление соответствует истине.
Ирт завозился, перевернулся на спину, заложил руки за голову.
В пепельном небе вот-вот должны были появиться первые звезды.
— Мы созданы, а это означает, что у нас есть предназначение, — задумчиво сказал Ирт. — Иначе зачем мы? У кого-то из нас предназначение явное и конкретное. Например, принести в Мир некую вещь — сотворить ее, или отыскать, или выкупить. У других предназначение нечеткое — быть проводником у Двуживущих,
Глеб хмыкнул, тоже перевернулся на спину, уставился в небо, не собираясь поддерживать этот разговор. А Ирт продолжал рассуждать:
— Если ты демон, как написано в твоей книге, и если тебя призвали, значит у тебя тоже есть предназначение. Тот, кто вызвал тебя, хочет что-то с твоей помощью получить. Хочет тебя использовать. В этом твое предназначение — и если ты не знаешь его, это вовсе не значит, что его у тебя нет.
«…в Мире начинается некая глобальная игра, — вспомнил Глеб слова Белиала. — Администраторы и модераторы раздают роли, готовят декорации…»
— Ты странный, Ирт, — поразмыслив, сказал Глеб. — Иногда мне кажется, что ты прост, как неотесанное полено. Но иногда ты начинаешь говорить о таких вещах, что мне хочется заткнуть тебе рот и сбросить с плота в реку.
Ирт тихо рассмеялся:
— Когда я был гребцом, меня часто скидывали за борт, привязав к длинной веревке. Рот, правда, не затыкали. Но я держал его закрытым, чтобы не захлебнуться.
— А ты думал о своем предназначении? — спросил Глеб.
— Да. Конечно. Много раз.
— И какое оно у тебя?
— Выживать… Я пережил многое и многих. Мне везет там, где не везет остальным. Я прошел через такое, что и рассказать страшно… Выживать — это то, что у меня хорошо получается. А значит, для этого я и создан.
— А что хорошо получается у меня?
— Пока не знаю, — сказал Ирт. — Кажется, убивать.
Глеб улыбнулся:
— Хорошая у нас компания. Умеющий выживать и умеющий убивать.
— Ты убиваешь, чтобы выжить, — заметил Ирт. — Значит, мы действительно похожи, Богоборец.
Что-то стукнулось о бревна, и товарищи приподнялись. Они думали, что незаметно подплыли к берегу, ударились о какую-нибудь корягу, торчащую со дна.
Нет же — оба берега были одинаково далеко.
А на воде рядом с плотом покачивалось нечто черное, бесформенное и лоснящееся. Глеб сперва решил, что это какая-нибудь дохлая рыбина, может сом, может огромный налим. Он уперся в тушу копьем, оттолкнул ее — и вдруг заметил, что из-под воды, из-под лоснящегося горба смотрит на него белое страшное лицо, окаймленное развевающимися волосами.
— Черт! — выругался
Два берега отозвались гулким эхом, повторив слова человека. Далеко покатился голос по ровной глади реки, тревожа тишину.
Утопленник медленно перевернулся. Его неестественно длинная белая рука потянулась к ускользающим людям.
Ирт тоже вскочил на ноги, схватил шест, стал загребать им воду, словно веслом, уводя плот подальше от мертвеца.
А потом они увидели еще одно тело. Оно спокойно проплыло мимо; голые распухшие руки его двигались, и Глеб не сразу понял, что это рыбы щиплют их снизу, тянут, толкают, тревожат, не дают успокоиться.
Мраморное лицо покойника было устремлено вверх, к первым загорающимся звездам.
А из груди его торчала необычайно толстая и длинная стрела — если бы не оперение, ее можно было бы принять за дротик.
— Не нравится мне это, — ежась, пробормотал Ирт.
Глеб, хоть ничего и не сказал в ответ, был совершенно с ним согласен.
Ирт полночи боролся со сном, щипал себя, кусал руку, немилосердно тер глаза, дергал мочки ушей, плескал в лицо водой. Будь они на твердой земле, а не на плоту, он бы придумал, как одолеть сонливость — побегал бы, попрыгал, собрал бы дров, потолкался бы с Богоборцем.
— Да не мучайся ты, — шепотом сказал Глеб. — Ложись и спи спокойно.
Ирт упрямо помотал головой. Не нравились ему эти трупы, почему-то плывшие против течения. Пугала и черная вода, окружившая плот — крохотный бревенчатый островок с глазком костра в центре, с шалашиком, в котором и от ветра невозможно спрятаться. А где берега? Далеко ли? Случись что, как спасаться, куда плыть? Может, сразу на дно?
А есть ли оно здесь, дно-то?
Лучше уж наверх смотреть, на звездное небо, затянутое легкой дымкой. Лечь на спину, согнуть ноги, постараться забыть, что затаившаяся вода совсем рядом, вода кругом, а в ней, может быть, плывут сейчас покойники…
Всякое, конечно, в мире бывает. Но чтоб утопленники против течения плыли…
Какой уж тут сон…
Ирт заснул незаметно — прикрыл глаза на секундочку, и уже не открыл их, хоть и казалось ему, что он по-прежнему смотрит в небо и видит звезды. Ему снилось, что он лежит на плоту возле притихшего Богоборца и думает о пугающей встрече…
Глеб услышал, как изменилось дыхание товарища, перевернулся на бок, глянул в его сторону. Убедился, что Ирт действительно спит и шепнул:
— Спокойной ночи.
Сунув в огонь березовое полено, Глеб дотянулся до своей сумки, достал книгу, раскрыл ее наугад.
«Шелхот — душа утопленника; поднимается со дна и утягивает пловца на дно…»
Не решившись читать дальше Глеб перелистнул несколько страниц.
«Шиль — дух огня; обычно предстает в виде огненного столба, но может принять облик красного петуха, павлина или собаки; вызывается комбинацией заклинаний четвертого уровня „Призыв Сущности“, „Рождение Огня“ и „Вихрь“; может использоваться для осады…»