"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
Да много чего выбросили из школьной программы для учеников из пятнадцатого века. Немного химии — достаточно, чтобы прослыть в этом временем гением, немного физики — примерно с тем же результатом, из литературы мощным пинком вышвырнули рассуждения каких-то левых критиков о лучах света в тёмном царстве и «о чём хотел сказать автор», зато оставили лучшие образцы поэзии и прозы. И это нормально. Никто же не думает, что тому же маршалу Жукову когда-нибудь пригодилось творчество Писарева, Белинского и Добролюбова?
Вот про княжество Феодоро Маментий Бартош знал много, причём из жизни, а не из учебников. Крохотное государство до сих пор существовало в Крыму, являясь доказательством
Зато, как несомненное преимущество, они были православными христианами, что в это время и в этом месте играло немаловажную роль. Ну… вроде бы христиане, и вроде бы православные, а как там на самом деле, никого не должно интересовать.
— Ладно, давай сюда феодорийцев, приму их первыми. Или подожди… — Маментий остановил бросившегося исполнять приказ дежурного. — Предупреди, что я сам через четверть часа подойду. Пусть предъявят товар лицом, так сказать. А то кота в мешке…
Союзники Бартоша не впечатлили ни физическими кондициями, ни вооружением, ни дисциплиной. Гудящая толпа в полторы сотни худосочных и недокормленных с детства оборванцев, прикрытых большей частью кожаными доспехами с подкладкой из конского волоса и овечьей шерсти. Мечей штук тридцать, то есть у каждого пятого, остальные обходятся короткими копьями, прямоугольными щитами из мягкой крымской сосны, и тесаками длиной в половину локтя. У некоторых луки. Огнестрела нет вовсе. Лет пятьсот назад представляли бы собой довольно внушительную и грозную силу, способную завоевать и удержать половину Крыма. Собственно, оно так когда-то и было.
А может и не было, и про готов феодорийцы придумали, чтобы хоть как-то оправдать свою независимость. Что-то носатые хитрые рожи никак не могут иметь готское происхождение. Греки, евреи, караимы, италийцы… да кто угодно влил свою кровь в этот народ, но уж точно не готы. Впрочем, не стоит заострять на этом внимание — хочется им называться хоть атлантами или лакедемонянами, так пусть называются. Чем бы дитя не тешилось…
Командовал союзниками целый князь, родной дядя ныне правящего князя Алексея. Тоже чернявый, кудрявый и носатый, зато в богатом, но разномастном и собранном из разных комплектов рыцарском турнирном доспехе. Видимо, никогда не видел русского вооружения и защиты, и решил произвести впечатление. Произвёл, да… Примерно как ослик, навьюченный грузом, впятеро превышающим его собственный вес.
— Приветствую тебя, архонт! — готский князь говорил на ромайке, простонародной разновидности греческого языка, и Маментий понимал его с большим трудом. — Я хотел бы обсудить, архонт, долю в добыче.
— В какой добыче? — удивлённый Маментий ответил на чистом койне, почти позабытом ныне языке аристократов. — О чём ты говоришь, князь?
— О деньгах, архонт. О серебре и золоте, так как здешние земли нам без надобности.
Глава 9
Глава 9
Десятник феодорийской дружины Феофилакт
Феофилакт вообще удивился выдержке русского полководца. Сам он, на его месте, приказал бы порубить зарвавшихся и потерявших разум с чувством меры наглецов, а уцелевшим привязал бы камень на шею, да отправил добывать славу и богатство в царстве Посейдона.
Но не приказал.
А вообще, Икар долетался, а феодорийский князь дотребовался… Маментий Бартош согласился на то, что союзники получал долю в добыче, втрое превышающую долю аналогичного по численности русского отряда. Но лучше бы не соглашался, потому что выставил встречные условия — полное подчинение русскому командованию, неисполнение приказа — смерть, трусость — смерть, обсуждение приказа — смерть, любые действия без приказа — смерть. Даже за питие вина или браги во внеурочное время полагалась виселица.
Фотий думал недолго. Скорее всего, он вообще ни о чём не бумагу, подписывая бумагу с договором и прикладывая к ней малую княжескую печать. И тут же получил приказ силами дружины взять продавшийся султану Афонский монастырь и покарать вероотступников огнём и мечом. Так, чтобы даже пепла от нечестивцев не осталось.
Замечательный приказ, и если бы он не касался его лично, десятник первым бы рукоплескал удачному решению, убивающему сразу несколько зайцев. Во-первых, у строптивца Фотия нет шансов взять хорошо укреплённый монастырь, значит приказ не будет выполнен. А если вдруг случится чудо, и Афон захватят, то понесут страшные потери, что тоже неплохо для наказания строптивцев. Во-вторых, грех штурма православного монастыря, пусть даже предавшего веру отцов и переметнувшегося на сторону султана, ляжет не на русское войско, а на княжество Феодоро. Ну и в третьих, после всего этого в любом случае разговор о доли в добыче теряет смысл, так как делиться станет не с кем.
Впрочем, раздумья длились недолго, и уже через полчаса Маментию доложили, что его хочет видеть временный командир феодорийцев десятник Феофилакт Крионид.
— А князь куда делся? — удивился Бартош, вовсе не расположенный о чём-то разговаривать с охамевшими и жадными союзниками.
— Да вроде как удар хватил, — пояснил дежурный.
— Апоплексический?
— Нет, обычный удар топором по голове. Говорят, будто сам на топор восемь раз падал.
— Могучее здоровье у человека… было. Но десятника ихнего к чертям собачьим посылай. То есть, к Владу Дракулу. Прежний приказ о взятии Афона отменяю, а этих сраных союзников пусть Влад в учебную дружину определит. Там и посмотрим, из какого теста колобки испечены. И давай уж сюда огузов!
Но встретиться с огузами сегодня не получилось — прибыло подкрепление, целых три стрелковых полка. Новгородский, Рязанский и Тверской полки, в каждом по девять сотен вооружённых слегка устаревшими ППШ-1 бойцов. Ещё не обстрелянные, совсем не участвовавшие в боях, но подготовленные по методикам Беловодья с прогоном каждого воина через полугодичное вздрючивание в учебной дружине. Таким воинам война за счастье и за отдых, и они готовы совершать чудеса, делая невозможное возможным, а несбыточное вполне обыденным.