"Фантастика 2023-147. Книги 1-28

Большаков Валерий Петрович

Веня Конь В Пальто присмотрелся в цейссовский морской бинокль, привезённый из двадцать первого века, и похолодел. Даже мурашки величиной с крупную кошку по спине пробежали — прекрасная оптика позволяла увидеть выражения лиц и глаз турецкого воинства. И если лица кривились в гримасах ярости, то глаза вообще ничего не выражали. Пустые и остекленевшие глаза с расширенными зрачками. А у кого-то наоборот, зрачки практически исчезли, превратившись в крохотные и едва заметные точки.

— Они же обдолбанные все, бля… Если не героин, то всё равно что-то мощное., — процедил Конев сквозь плотно сжатые

зубы.

Вот это было страшно. Ему приходилось встречаться с такими вот наркоманами в своём времени, и никакого удовольствия от встреч Веня не испытал. Маму родную зарежут мимоходом, а потом будут удивляться, что это за голова в тумбочке лежит и воняет. И ничего не боятся, в том числе и смерти. Смерть для них просто не существует, как и всё остальное. Есть только цель, подсказанная добрыми людьми, и радостное предвкушение новой дозы. И всё.

— Что говоришь, Вениамин Палыч? — Беркун Евсеевич не поворачивал головы, удерживая в прицеле ближайшую к ушкую галеру. Стрельбу пока не начинал, так как пятьсот метров солидная дистанция даже для арисаки.

— Говорю, чтобы в ближний бой не лезли, да не дай бог, к борту борт не сходились?

— А почто так?

— Опоены они дурманом. Хуже дикого зверя стали.

— Так уж и хуже? — усомнился жила, так же не выпускающий из прицела противника.

— Зверь он хоть опасность чует, а эти нет. Этим всё по херу, лишь бы до наших глоток добраться.

— Чудно как-то, Вениамин Палыч. Где же оно такое видано, чтобы под дурманом на бой выходить?

— После того, как я видел бородатую австрийскую бабу, меня уже ничего не удивляет. Чудеса, они ведь всякие бывают, в том числе вот и такие…

— Да ладно? — не поверил седой ветеран и будущих совладелец предприятия. — Точно бородатую?

— Точнее не бывает, — заверил его Веня, и вновь поднёс к глазам бинокль.

Увиденное его порадовало. Никто и не собирался вступать в сабельную свалку с турками — вот с передового ушкуя, первым вышедшего на подходящую для огненного боя дистанцию, захлопали винтовочные выстрелы. Прицельные и меткие, отчего с бортов в воду посыпались размахивающие острыми железяками оборванцы. И артиллерию применять тоже никто не торопился, справедливо опасаясь утопления хлипких посудин. Ведь галера, это не только деревянный пирожок с пока ещё живой мясной начинкой, но и богатая добыча. Даже если нет серебра в сундуках, то его можно поискать в поясах и кошелях, али ещё где. Нет монет, так тоже не беда — доброе железо завсегда хорошо ценится, а ведь есть и тряпьё, что на самих турках. Грязное, но можно разглядеть и шёлк, и парчу, и прочие дорогие ткани. Там с одной чалмы богатого бека или паши можно три рубахи пошить, да на исподние штаны ещё останется.

А картечь, она что? Она же порвёт всё в клочья, не делая различий между супостатами и доброй добычей. Её же всё равно кого и чего рвать. То ли дело пуля винтовочная, оставляющая маленькую дырочку. Её потом и заштопать не трудно, даже не видно будет. Да ежели и видно, то какая беда?

Единственный у пуль недостаток — при столь малом калибре впечатление не производит. Ну, убит человек, и убит, что в том такого? Оно всякое бывает. То ли дело картечь, отрывающая руки и ноги, взрывающая голову с расплёскиванием мозгов по сторонам, а при особо удачных попаданиях и тело пополам разорвать может. На слабых духом такая картина действует не хуже святой воды против мелкой нечисти — верещат и бегут.

Ну

да и ладно, и так хорошо. Зато не спугнёшь ворога раньше времени, и не убежит он в одних подштанниках. Подштанники, между прочим, в Европах хорошо продаются, особенно если кружавчиков нашить.

Беркун Евсеевич выстрелил, и довольно оскалился:

— Первый пошёл! Жила, не отставай!

В ответ бахнула арисака старого товарища, и какой-то турок в зелёной чалме завалился навзничь с аккуратной дыркой между глаз.

— Вот как надо бить, Евсеич. Твой-то за борт свалился да утоп, а на нём шальвары чуть ли не аскамитовые были. Рубля полтора по нынешним временам.

— Да хрен с ними, с шальварами, ты начальных людишек выцеливай!

— Ага, разберёшь тут, как же… — пробормотал Жила Баянович, и выстрелил ещё раз. И опять удачно попал, отбросив убитого турка на палубу галеры.

В самом деле, в этой ревущей от ярости толпе командиров не разглядеть, да и вообще не понятно, командует там хоть кто-нибудь, или эти обожравшиеся дурманом звери вышли на охоту по собственному почину и никто им не указ. Каждый что-то орёт, потрясает оружием, и стремится как можно быстрее добраться до неверных.

Увы, течение реки решило иначе — на галерах уже побросали вёсла, готовясь к рукопашной схватке, но инерции не хватило, чтобы доплыть до ушкуев и встать с ними к борту борт. Или носом в борт, тут уж как получится. И турки медленно дрейфовали по течению, подвергаемые точному и беспощадному обстрелу. Вот уже на некоторых посудинах и кричать некому… и острым железом размахивать некому.

— Разворачиваемся и догоняем! — из радиорубки выскочил размахивающий листком бумаги священник неопределённой конфессии. То есть в аккуратной белой чалме, но с большим серебряным крестом поверх зелёного шелкового халата, расшитого золотыми китайскими драконами. — Нашему ушкую пройти вперёд и не дать никому сбежать! Приказ старшего полковника Вельяминова!

Да, миниэскадрой Вени Конева командовал целый старший полковник. Государь-кесарь Иоанн Васильевич не стал мудрить и вводить во флоте специальные звания вроде капитанов разнообразных рангов и адмиралов с приставками к званию, а оставил всё как есть у нормального сухопутного воинства. Старший полковник Фёдор Петрович Вельяминов не вмешивался в дела купеческие, но в военном деле потребовал от Коня В Пальто полного подчинения, и такое было дано высочайшим указом, с правом повесить ушлого коммерсанта в случае отказа выполнять приказы в боевых условиях. Веня и не возражал, так как в искусстве войны разбирался чуть менее, чем в балете. То есть, вообще никак, и даже с отрицательным знаком. Он и в армии в своё время не служил, откосив ввиду слабого здоровья и благодаря занесённой куда нужно толстой пачке купюр не самого мелкого номинала.

Выполняя приказ, ушкуй бодро рванул вниз по течению, выставив по бортам убранные совсем недавно вёсла и убрав уже мешающие паруса. Спустя какое-то весьма непродолжительное время он развернулся и застыл на воде, поддерживаемый редкими и неторопливыми гребками. Стрелки с винтовками заняли места и приготовились к горячей встрече.

И не только они — вот ещё два ушкуя обогнали медленно сплавляющиеся галеры и заняли позиции. Если можно так говорить про речные сражения, то позиции. Мало того, с одного из ушкуев спустили лодки, явно готовясь принимать спасающихся вплавь, если таковые найдутся.