"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17

Первухина Александра Викторовна

— Ага. А еще эти трое — полевые, блин, агенты…

— Ну да, ну да… Значит, они и будут следить за Нахимовым. Ему ж не доверяют. Подозревают, что он может вести оппозиционную линию… — Здесь Алексей тяжело задумался.

Валера посмотрел на него, кашлянул, произнес:

— Что за предчувствия?

— А?.. — не сразу понял Алексей, а сообразив, рассмеялся, махнул рукой: — Черт, забыл совсем, что ты башку насквозь просвечиваешь! Да, Валера, тут дело мутное…

Он рассказал о нехороших предчувствиях, донимавших Нахимова, о беседе на эту тему, затем перешел на себя:

— …и

как будто его тревога мне передалась. Лежу, и тоска давит. И главное, как будто все в порядке. Сканирую — ничего такого… Может, ты что подскажешь?

Валера подумал, слегка пожал плечами:

— Обстановка-то напряженная, все друг друга подозревают, опасаются, не доверяют… Но в таких обстоятельствах другого и ждать нечего.

— То-то и оно… Знаешь, я себя и чувствую неважнецки. Вроде не должно такого быть…

— Ну почему? И у тебя силы не беспредельны. Ты же практически не отдыхал за эти дни! Подрыхни, не стесняйся.

Стесняться Проводнику было некого, а совет Валеры был дельный. Отдохнуть надо. Валера пообещал, что будет «за себя и за того парня», в две головы, четыре глаза… ну и так далее.

Алексей побрел наверх, в штаб-квартиру. Тревога вроде как притихла, но усталость и в самом деле навалилась грузной ношей. Алексей зевнул, повалился на кровать… и глаза его сами собой закрылись.

4

Видно, он вырубился вмиг и надолго. Просто провалился в тьму. Однажды на мгновенье вынырнул оттуда, мутным взглядом воззрился в предвечернее небо в окне. «Как тогда…» — проскользнула мысль и исчезла. И вслед за ней погрузился в сон Меркурьев.

Из этого сна ему самому уже не суждено было выбраться. Вывели.

…Кто-то тряс его за плечо:

— Леха! Вставай. Леха!..

Алексей вскочил. Мощный фонарь, сноп света — и тьма вокруг. Ночь.

— Вставай, Леха, — повторил голос Валерия. — У нас ЧП.

Твою-то мать!.. Не подвели предчувствия, чтоб им пусто было! Алексей встряхнулся, разом сбросив остатки сна. Мельком успел удивиться — нифигасе, подушку давил, полдня дрых.

— Что? — спросил он.

— Нахимов пропал.

У Алексея чуть не вырвалось глупое «как?!» — но он успел прихватить язык зубами.

Тут же в коридоре затопали тяжелые подошвы, замелькали еще лучи света… в комнату ввалились Слободчиков и Ракитин. Оба тяжело, прерывисто дышали.

— Ну, что там? — спросил Подольский.

Слободчиков перевел дух:

— По сути, ничего. Все то же самое. Встал, ушел. Сказал: никому ни слова.

Выяснилось следующее…

Конечно, профессор Нахимов был сугубо охраняемой персоной. Ни единой секунды он не оставался без присмотра военных. Даже когда уединялся в КШМ, снаружи кто-нибудь обязательно страховал дверь. Под апартаменты Герману Львовичу отвели «трешку» в южной Башне на втором этаже — на том, чтобы невысоко, настоял Ракитин, тоже из соображений безопасности. На случай эвакуации, например… Логично в общем.

Пока Нахимов находился в квартире, у дверей всегда был выставлен пост — двое часовых, которые надежно подстраховывали друг друга. Так было днем, когда Герман Львович решил отдохнуть

от трудов праведных, так стало и вечером, когда профессор отправился отдыхать уже до утра. Часовые, заступившие в караул, слышали неспешную возню, видели полоску света в слегка приоткрытой двери (Нахимову провели свет с улицы, от передвижного генератора)… Потом все стихло, свет погас. Была уже почти ночь, когда пару часовых сменила другая. Эти двое слышали за дверью лишь тишину, но не расслаблялись, несли службу бдительно… а где-то в половине первого раздались шаги, дверь открылась — в коридоре возник Нахимов.

Твердым, исключающим возражения тоном он заявил, что должен отлучиться по крайне секретному делу — и требует никому об этом не говорить. Категорически! Часовые оторопели, старший из них, сержант, вякнул было, что по инструкции не имеет права, но с Нахимовым не поспоришь. Сказал: пойду, значит — пойду. И никому ни слова! Через полчаса вернусь.

Эти полчаса бойцы провели как на иголках, а когда профессор не вернулся, иголки превратились во что-то вроде граблей. Сорок минут, сорок пять, пятьдесят… По прошествии часа парни решили, что вздрючка от начальства — меньшее зло в данной ситуации, и доложили по инстанции. Тут же сообщили Слободчикову.

Подполковник, узнав, чуть не взвыл. Больше часа отсутствует тот, за кого отвечают головой! И прежде всего он сам — если с кого, случись что, будут снимать эту голову, так с него, командира группы… Хотел было сгоряча поднять на ноги всех, но, прикинув, решил разбудить для начала Ракитина.

Тот выслушал известие с должным спокойствием.

— Подольского с Меркурьевым буди, — негромко посоветовал он. — И шум пока не подымай.

Командир к этому времени остыл и соображал здраво.

— Ладно, — сказал он.

Так нашли Подольского, затем и Меркурьева…

Алексей, конечно, все понял, задачей проникся. Он постарался сосредоточиться, включил «локатор»… однако тот давал слишком общую картину происходящего. Из нее Алексей узнал, что прямой угрозы лагерю нет, Рой занимается, конечно, темными делами, перемещает толпы зомби по каким-то одному ему ведомым маршрутам, но отдельно взятого профессора Нахимова распознать не смог.

Мелькнуло было: «А уж не пошел ли ученый муж, никому не говоря, на контакт с Роем? Не вышел ли тот на секретный контакт с профессором, чтобы заманить ученого и превратить в зомби?..» Но Меркурьев тут же постарался отогнать поспешный вывод. Хмарь какая-то. И вздор.

— Нет, — сказал он. — Не выходит ничего… Давайте-ка подумаем вместе! Не может быть, чтобы его никто не видел. Ну, спустился он со второго этажа, пошел куда-то, неужели этого никто не просек? Часовые же на улице есть?

— У меня охрана по всем правилам, — уверенно заявил подполковник. — Мышь не проскочит!

— Вот и надо расспросить аккуратно, без шума.

Пошли. Но опрос часовых ничего не дал. Никто ничего не видел, все спокойно, штатно. В лагере был объявлен военный порядок — конечно, не как в казарме, но после команды «отбой» хождение по территории строго запрещалось: никого быть не должно. Никого и не было.