"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Согласен. Что конкретно вы предлагаете?
Проводник переглянулся с приятелем, тот едва заметно кивнул. И тогда Алексей сказал:
— В общем так, раскрою наши карты. Про меня вы уже многое знаете. А вот он, — кивок в сторону Подольского, — может читать все ваши мысли. И прочитал. Всех, кроме вас троих — тебя, твоего мальчика на побегушках и Романа. Умелые вы ребята, умеете кучкой навоза прикинуться. Так не пойдет…
Он замолчал и исподлобья глянул на агента. Тот пожевал губами, подумал и решительно тряхнул головой:
— Ладно. Я сейчас сделаю то, чего никогда в жизни не делал. И, наверное, и впредь
Валера подался вперед, впился взглядом в Болека, начал сканировать раскрывшийся кладезь информации. Словно поток хлынул в его сознание, под его напором он даже покачнулся, сделал шаг назад, но устоял, напрягся. И поглощал, поглощал — все больше и больше сведений. И когда выпил досуха, без остатка содержимое головы старшего агента, разом расслабился, точно шарик сдулся. Только и промолвил:
— Ох ты ж, ёкарный бабай! Ну и дела…
Болек отступил, потряс головой, проясняя сознание, потом хрипло сказал:
— Блин, как будто хватанул лишнего! — Посмотрел на Валеру и строго произнес: — Капитан Подольский, надеюсь, вы понимаете, что эти сведения никто, кроме вас, не должен знать?!.
Мутант, все еще под впечатлением открывшегося ему, лишь ухмыльнулся:
— Узнает только тот, кому необходимо, — с этими словами он бросил короткий взгляд в сторону Проводника.
— Ну-ну, — сухо ответил агент, — раз так, то пусть и уважаемый Алексей Владимирович тоже будет в курсе. Все равно без вас обоих никуда — вы же два ферзя здесь.
Проводник все понял и протянул Болеку руку:
— Благодарствую! А теперь нам с капитаном нужно кое-что обсудить. Вскоре мы свяжемся с вами. Да, и приглядывайте за обоими вашими спутниками.
ГЛАВА 18
Меркурьев с Подольским уединились у себя.
— Да уж, — сказал Валера, — думал я, что все в этой жизни повидал, а тут такое… Нет предела совершенству, точно сказал кто-то.
И он, как смог, описал собрату-мутанту картину тайной политики, показанную Болеком. И Безымянных, и незримых Братьев высшего уровня, среди которых началась смертельная вражда… Валера не столько увидел их всех — слово «увидел» было бы неуместным здесь, — сколько прочувствовал самым нутром души смертный вкус этой вражды, весь ее ужас, беспросветно мертвый холод и адское пламя, чего вместе быть не может. А оно есть.
Капитан спецназа не мастак был говорить. И силился передать, как мог:
— Я, Леха… Ну, это такое… Самое гнилое здесь, что эти рожи, — а я это понял до крайней точки! — на все готовы ради власти. Чтобы они наверху, а все под ними. Понимаешь? И ни хрена больше знать не хотят! И всех, весь мир сдадут Рою, лишь бы самим владеть. Ни жалости, ни совести, ничего. Только — я. Я так хочу — и все! А люди, женщины, дети… на все насрать! На всех! — Он сокрушенно покачал головой: — Нет, Леха, догадывался я, что там сволочь, но чтобы такая…
Помолчали. Затем Алексей сказал:
— Ладно, Валера. Горькая правда — это, знаешь, тоже лекарство. А у нас, по крайней мере, круг сузился. Теперь мы точно знаем, что Болек чист. Значит, либо Роман, либо Лелек… Этот, правда, человек Болека, но черт его знает. Гарантий нет…
…Верно, гарантий нет. Не было их и у Болека.
Он нетерпеливо
Да, Лелек — его помощник. Но он, начальник, при всем своем опыте, он же не ясновидящий и не мутант, в мозги парню заглянуть не может и не знает, ведет тот какую-то свою игру или нет. На вид — нет, ни малейших подозрений, все приказы исполняет быстро, дельно, человек сообразительный, старательный. Правда, опыта не хватает, ну так это дело наживное, молодой еще… А так — идеальный подчиненный, лучше не придумать.
Но ведь это ровно ничего не значит.
С такой же точно вероятностью могло оказаться, что под личиной служебной исполнительности кроется умный, расчетливый и безжалостный враг. И уж, конечно, такой враг не раскроется, не выдаст себя.
Агент остановился у окна, сцепив руки за спиной. Он смотрел в окно — и не видел ничего. Мысль его качалась туда-сюда, как метроном: «Роман? Лелек?.. Лелек? Роман?..»
В Москве, где миллионы людей мельтешат во вздорной суете, думая, что заняты чем-то важным, это важное на самом деле творится в никому не заметной тишине. И не в центре, а на окраине, в бесчисленных рядах панельных зданий, где и рассветы кажутся не рассветами, а так… кое-как просветлеет, и вот тянется эта тусклая муть, тянется, тянется… пока наконец не стемнеет и не придет ночь.
У Безымянных имелись десятки конспиративных точек по Москве. Многие из них были одноразовые: однажды побывав там, Братья никогда больше туда не возвращались. Вот и в хрущевке близ метро «Кузьминки» они встретились в первый и последний раз.
Их было трое здесь — Восьмой, Пятый и Третий. Незаметно для посторонних проникнув в квартиру на втором этаже, они заварили кофе и расположились в большой комнате. Со стороны — ни дать ни взять, три солидных джентльмена присели поговорить на приличные джентльменам темы: о политике, о футболе, о женщинах…
Но речь у них шла о другом.
Пятый, за последнее время несколько утративший свой светский лоск, сделав пару глотков, отставил чашечку — что-то не лезло в горло. Он нехотя усмехнулся:
— Нет ничего хуже, чем ждать и догонять, так говорят, кажется?.. По поводу догонять я бы еще поспорил, но вот ждать — в самом деле, хуже некуда…
Восьмой на это философски заметил:
— Терпение должно вознаграждаться. Ну, не всякое, положим, но такое, как наше, — да.
Третий пригубил кофе, искоса глянул на соратников. Понял, что оба они ждут от него чего-то обнадеживающего: на связи находился именно он. А он пока ничего не мог им сказать. Не имел права. Хотя кое-какие сведения у него имелись. Но он считал должным их перепроверить точно. Либо — да, либо — нет.
Двое других об этом знать не могли. Догадывались, наверное, но говорить вслух не решались. И правильно делали.
В их группе наступил разлад на почве отношения к Рою. Собравшиеся здесь были единодушны: никаких союзов, никаких контактов с этой дрянью. Бить, бить и бить! Победа или смерть.
Другие члены группы… В них тройка не была уверена. Хотя встречались, общались — внешне все оставалось в рамках субординации. После катастрофы премьерского лайнера было велено работать с Роем — и пришлось подчиниться, никуда не денешься. Но эти трое быстро определили себя как искренние враги Роя.