"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Последняя вереница слов проникла в сознание Эгорда расплывчато, тело отяжелело, словно бодрящее зелье воин-маг не пил, хочется зевнуть, сомкнуть веки, спина Халлига размытая, покачивается...
Жрец оборачивается, посох целится Эгорду в лоб, тот отшатывается, ладонь заслоняет глаза от света, но в следующий миг сонливость исчезает.
– Но я укрылся за ментальным щитом, – говорит Халлиг, – и морок отступил.
Разворачивается, складки одежды хлопают, Эгорд опускает ладонь, продолжает следовать за жрецом.
Выходят
– А здесь нашел ее.
Халлиг уступает дорогу, Эгорд вышагивает вперед, глаза расширяются.
– Не может... быть...
У стены-кристалла в облаке лазурного света парит девушка. Тело покачивается вверх-вниз, веки опущены, голова запрокинута, руки в стороны, ноги чуть подогнуты, девушка в состоянии магического сна.
Платье и волосы колышутся медленно, невесомо, будто девушка плавает в воде, радужные узоры платья переливаются, меняются, в них узнаются то кораллы, то рыбы, то медузы, ракушки, морские звезды, нити водорослей...
А лицо обладает удивительным свойством ускользать из памяти.
– Наяда!
Часть 2. Глава 11
Неизвестное магическое поле попытке забрать девушку не препятствует, Эгорд осторожно берет на руки, под световым щитом выносит за водопад.
Наяда легкая, чуть теплая, почти прохладная, тело будто граничит между живым и мертвым, между человеком и призраком.
Халлиг шагает впереди, возвращается к пролому в бывшей камере демона, Эгорд следует за белой спиной, осознает мало...
Сон, бредовый сон...
Но проснуться не выходит.
Эгорд относит Наяду в одну из лучших комнат, девушку принимает облако простыней, одеял и подушек. Халлиг при помощи заклинания исследует ее здоровье, спящую накрывает пленка света, Эгорд наваливается на шкаф, дрожащая конечность копается в торбе, вскоре о зубы стучит стеклянное горлышко, воин-маг выпивает зелье...
Сознание складывается в нечто единое, разум возвращает способность мыслить.
Внимание приковано к девушке в морском платье.
Наяда.
Как такое может быть? Она погибла... Милита убила!
Но ведь труп Эгорд не нашел.
Как же Наяда спаслась? И что за место там, за водопадом?
– Девушка ослаблена, – заключает Халлиг, – много месяцев без еды и воды, но странная магия, что держала в глубоком сне, расходовала ее силы крайне экономно, признаков истощения и обезвоживания нет, угрозы жизни тоже. Думаю, надо просто ждать, когда проснется, остатки усыпляющей магии в ближайшее время себя исчерпают.
Эгорд кивает, взгляд не может оторваться от переливов на платье, от удивительного лица, так хочется удержать в памяти, но стоит
– Ты ее знаешь, – догадывается Халлиг.
– Да...
Жрец поднимается.
– Что ж, надеюсь услышать эту часть истории, но сейчас надо возвращаться к делам. Все, что мог, сделал. Останешься тут?
Эгорд кивает.
Халлиг берется за ручку двери.
– А что с демоном?
Эгорд сбивчиво рассказывает, где Хафал, просит запереть в более надежной камере, зачаровать не только решетку, но и стены. Жрец кивает, дверь за ним захлопывается, Эгорд остается с Наядой наедине.
Опускается в кресло рядом с постелью, нежные, как лепестки, пальцы оказываются в железной мужской руке. В окна дышит океан, стрекочут ночные насекомые, долетают голоса чаек...
Так проходит ночь.
Веки разлепляются, воздух наполнен медовым утренним светом, голова Эгорда на краю постели, рука держит пальцы Наяды, он сам на коленях, ноги напитаны прохладой пола, взгляд упирается в девичью талию, в синеватые меняющиеся узоры на платье, метаморфозы завораживают, время словно остановилось...
– Платье подарил отец, когда мне было пять, – вкрадывается женский голос. – Оно волшебное, живое... Росло вместе со мной.
Эгорд голову поднимает.
Волосы Наяды раскиданы по подушке, лицо склонено к Эгорду, из-под ресниц смотрит морская глубина.
Эгорд заключает девушку в объятия.
– Наяда...
Хочется стиснуть, но доспехи прижимаются к платью осторожно, вдохнуть страшно: чешуя выгнется, сдавит хрупкое тельце. Руки Наяды ложатся воину-магу на спину, едва ощутимый бугорок скулы прижимается к щетине.
Минуты растягиваются, мир уменьшен до симфонии двух дыханий: Эгорд прислушивается к этим прекрасным волнам, его грудь опускается, когда вздымается грудь Наяды, и наоборот...
Наконец, Наяда заглядывает Эгорду в глаза.
– Я должна была умереть...
– Ты жива, любимая.
Воин-маг проводит пальцами по щеке, розово-молочная кожа отзывается упругостью. Взгляд девушки робко проскальзывает по комнате.
– Где я?
– В безопасности.
– На острове?
– Да. В крепости.
В глазах Наяды рождается испуг.
– Но маги...
– Не бойся. Магов больше нет. Здесь только я и мои друзья.
Это не совсем так, но говорить про демона пока смысла нет, главное, чтобы Наяда успокоилась.
– Любимая, помнишь, что с тобой случилось?
Наяда погружается в задумчивость...
– Да... Припоминаю... Не знаю, что это было, но как было, помню…
Эгорд извлекает из торбы горстку флаконов с разноцветными зельями, хрусталь позвякивает, крышечки отрываются с тихим «чпоком», воин-маг поит возлюбленную полезными и приятными на вкус жидкостями, сонливость Наяду покидает, веки моргают чаще, взгляд становится собранным.