"Фантастика 2024-117". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
'…Твои глаза засыпает снег,
Осколок бутылки стремится припасть к живительным венам,
Сквозь пасти оконных проемов зима начинает последний разбег —
И навсегда уходит октябрь, выступая штрихами крови на стенах…' Новолуние.
Под рваный ритм дарк регги из смартфона, с акцентом на слабую долю — Егор наслаждался снегом и растворимым кофе. Снег, крупными хлопьями — кружил за окном его кабинета в Известковом, а кофе — парил в большой, миллилитров на триста, керамической кружке
И судя по обрывочным сведениям, доносящимся через радиоприемник — не просто так Павел Петрович дал зелёный свет на эксперименты с кофе. Первоначальный запрет на торговлю с Европой, особенно на прибытие их купцов в Российские порты — осенью сменился известием, что торговля будет. Но исключительно силами русского торгового флота и в иностранных портах. Как император договорился с иностранцами — оставалось только догадываться, но факт оставался фактом — торговле быть, но уже на условиях России.
Серёга говорил, что не иначе, как атомной бомбой несуществующей напугал иимператор западных партнеров до усрачки. Как бы то ни было — товары с Руси были нужны, а сейчас, помимо уже традиционного сырья, так ценимого европейцами — было что им предложить и ещё. Не говоря о всеобщем возбудившемся до крайности любопытстве. А вот сбора общеевропейской команды с походом на Россию, чего так опасались потомки — пока не наблюдалось. Нет, поначалу Англия было выступила застрельщиком, призывая всех сплотиться и дружно навалиться на варваров-азиатов и даже не пожалели пообещать денег. Для оснащения коалиции, направленной против Российской Империи.
Российский МИД в ответ на это незамедлительно разослал по посольствам небольшую подборку документов, после чтения которой в правящих кругах Европы разразился сущий скандал, а коалиция развалилась, не успев образоваться. Зато всё настойчивей звучали голоса тех, кто предложил собрать новый союз, на этот раз уже против Великобритании. Англичане сразу же принялись с такой яростью открещиваться от предоставленных российскими дипломатами обвинений, что даже в Курляндии, Эстляндии и Лифляндии поняли — не в бровь, а в глаз сведения!
Впрочем — дальше разговоров пока дело не шло, Европу лихорадило. И вбросы от министерства внутренних дел России были всего лишь одним из ингредиентов в том адском хрючеве, которое заваривалось в Старом Свете. С оглушительным треском лопнуло ООО МММ «Лев Сиона», в небытие канули все сбережения домовитых бюргеров и рачительных рантье, планировавших значительно увеличить свои сбережения. А вместо этого — потеряли всё вложенное. Оставшиеся у разбитого корыта — жаждали найти виноватых, и они были. Неизвестные доброжелатели не преминули поделиться информацией о тех высокопоставленных лицах, кто покровительствовал этим аферистам, причем не безвозмездно. И традиционные в Европе еврейские погромы (национальность делавших гешефт на этой афере — выдавала устроителей с головой своим шнобелем) — шли бок о бок с громкими коррупционными скандалами.
А в Россию, которая помимо сенсационного известия о потомках из двадцать первого века, предложила миру новые правила и смыслы — потянулся всё увеличивающийся поток переселенцев. Насчет правил — послание Павла Петровича, переданное им через дипломатов послам всех
Сейчас вся европейская (и не только) общественность наблюдала, как императорская армия безжалостно подавляет волнения в Польше и Финляндии. Вопреки обыкновению, даже не комментирую и не осуждая, боясь оказаться на их месте. А простой люд, поначалу с приграничных территорий, а затем и из Европы — ринулся в Россию. За справедливостью, соблазненный декларируемыми императором Всероссийским тезисами о восьмичасовом рабочем дне для рабочих, упрощенной схемой налогообложения для землепашцев (пять лет без налогов после переселения, беспроцентная ссуда для прибывших — тоже звучали райской музыкой в ушах искателей лучшей доли) и материнском капитале для всех подданных империи…
'И люди придумали водку, любовь и носители атомных бомб,
Чтоб нам с тобой легче жилось в неизвестном пока измереньи,
Когда, наконец, мы выйдем на свет из бетонного льда катакомб —
И вместе уйдем навсегда…' Волчицын
Егор, вместе с последними строчками песни — допил кофе, выключил смартфон, встал и убрал его в сейф. Потянулся, зевнул с подвыванием и свернув самокрутку — накинул на плечи куртку и пошел к радистам, прихватив с собой контурную карту. Отпечатанную в типографии Миасса, по образцу, попавшему в прошлое благодаря детям и их учебным материалам. Эту идею подал ему Анисим, тот вообще школьников припахал, они ему на нескольких склеенных между собой листах ватмана нарисовали здоровую карту, которую ветеринар повесил у себя в кабинете. И по мере поступления сведений от Суворова в Польше, Константина Павловича в Финляндии и Ермолова в Семиречье — передвигал флажки и закрашивал территории.
На крыльце задержался, всматриваясь, сколько за бортом показывает спиртовой термометр. Были у него сомнения, в точности этого прибора, вышедшего из рук местных киповцев. По крайней мере, со своим, попавшим вместе с деревней в прошлое термометром, висевшим сейчас во дворе дома — расхождение в один-два градуса было. Правда, дом от работы был почти в километре и стоял повыше, на берегу Ая. По хорошему, чтоб расставить все точки над и — следовало или этот домой взять, или родной сюда принести, сверить показания на месте. Но мысль об этом возникала только в те минуты, когда он обращал внимание на температуру.
Вот и сейчас, заметив что если прибор и брешет, то не очень сильно — показывая минус четыре, чиркнул колесиком зажигалки и чертыхнувшись — моментально забыл про термометры. Прокушенный палец напомнил о вчерашнем и не только термометры — всё из головы вылетело и настроение в минус поползло. Ксюха рвет и мечет теперь, когда отойдет по настоящему — неизвестно. Скорей всего — никогда не забудет, а ведь хотел ведь как лучше!
Тут впрочем, следовало начать издалека, отмотав на месяц, а то и больше назад. Когда Мася из шкодной молодой котейки на глазах стала превращаться в чинную кошку, а там и вовсе — начала толстеть. Егор, с тревогой наблюдая эти метаморфозы, поделился опасениями с женой: