"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— А зачем спирт дегидрировать, да еще дегидратировать? — сразу заинтересовалась Камилла, не обращая внимания на слова о приданном.
— Ну как зачем? Чтобы сделать дивинил. Впрочем, у нас будет очень много времени все это обсудить, как только мы поженимся. Я предлагаю с этим не затягивать.
— Быстренько — это как?
— Я думаю, чтобы нить разговора не потерять, мы сейчас в церковь зайдем и обвенчаемся. Минут десять это займет, но мы можем и в церкви продолжить разговор…
— Ну если минут десять, то я согласна. Потому что мне через полчаса нужно уже точно на фабрику идти…
Нет, Камилла не изменилась.
— Вы это серьезно? — спросила она меня.
— Совершенно серьезно. Камилла, скажите "да" — и мы уедем ко мне в Царицын. Там я выстрою вам огромную, самую современную лабораторию, где вы сможете заниматься химией безо всяких ограничений. Более того, у вас будет множество помощников, вы сможете обращаться за консультациями в любой университет. И я вам обещаю: вы станете крупнейшим химиком-исследователем всей России. Скажите "да".
— Надеюсь, что не всё, что вы сейчас сказали, окажется враньем: у вас лицо честное. И химию вы, похоже, знаете… Точно сразу меня заберете?
— Да. И отцу вашему я сам все скажу.
— Имам, честный отче — ответила Камилла, повернувшись к очень удивленному попу. — Да, я согласна взять его в мужья.
— Венчается раб Божий Александр рабе Божией Камилле во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. Венчается раба Божья Камилла рабу Божиему Александру во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь, — пропел поп, надевая нам кольца. А когда мы с Камиллой обменялись кольцами, добавил совершенно буднично: — Вам, Александр Владимирович, бумаги сразу делать?
До этого самого момента я не надеялся на то, что у меня что-то получится. Точнее, надеялся — иначе и затевать бы не стал, но в глубине души не верил. В свое время Камилла как-то рассказывала, что какая-то цыганка примерно за год до нашей встречи нагадала ей весьма странное "семейное счастье". Как будто "неожиданный мужчина" предложит ей руку и сердце, и — если она сразу согласится — будет ей в жизни одно лишь только счастие невиданное.
Камилла ведь даже в бога не верила, но забыть о предсказании цыганки долго не могла. И, хотя супружество ей тогда предложил сын купца Опоркова — не только конкурента, но и личного врага отца — который, очевидно, и подослал цыганку, в предсказание она верить продолжала. Точнее, хотела верить. Поэтому-то она и предложение Луховицкого приняла… и только потом слова цыганки стали для нее горькой насмешкой. Но сейчас я, похоже, успел раньше.
— Ну что, муженёк, — наигранно веселым голосом обратилась ко мне новобрачная, — теперь пойдем батюшку моего порадуем?
Отец Камиллы попался мне во дворе, куда я зашел один, потому что Камилла просто побоялась заходить домой и осталась ждать результата на улице.
— Добрый день, уважаемый Григорий Игнатьевич. Меня зовут Александр Волков, и у
— Мне до вас и вашей жены дела нет, я вас не знаю и знать не хочу, — сердито ответил новоиспеченный тесть. — А что насчет моей дочери — с чего бы ей вдруг дворянкой быть? И где она — ей давно уже работать пора!
— Еще раз добрый день. Вы не волнуйтесь, я повторю: ваша дочь теперь на фабрике работать не будет. Потому что выйдя за меня замуж, стала потомственной дворянкой Волковой. И на мыльной фабрике ей теперь работать не пристало.
Тесть постоял минуту, потом сел на колоду для колки дров, перекрестился:
— Вы, стало быть, дочь мою замуж взяли, и теперь она дворянка… слава Богу!
Он перекрестился еще раз, пробормотал что-то вроде "услышал Господь наши молитвы…" и уже совершенно нормальным голосом проговорил:
— Ну и где теперь эта дворянка ошивается?
Не поверил… Я вытащил из кармана бумаги, ради которых нам пришлось задержаться в церкви еще на полчаса, протянул их тестю. Тот их внимательно прочитал. Потом еще раз прочитал…
— Так это что выходит, без благословения замуж вышла? — вид у него был растерянный. Что неудивительно, я бы на его месте тоже растерялся. — И чего же теперь будет?
— Так вы сейчас же и благословите. Ничего плохого не будет. Наоборот, все будет хорошо. Я сейчас поместье отстраиваю — только недавно из-за границы вернулся. Но уже заканчиваю. Так что Камилла сейчас быстренько соберется, и мы поедем. А, скажем, через месяц вы все к нам в гости приедете — и отпразднуем. Я бы и сейчас отпраздновал — но времени совсем нет, нынче же уезжать нужно.
Спорить родители жены не стали, хотя это было очень даже в разрез с обычаями, да и поздновато спорить было. Однако батюшка в документах все написал очень подробно: я специально просил указать мое звание полностью (что было необязательно, но допустимо): "потомственный дворянин, чей род занесен во второй части Родовой Книги Новгородской, Смоленской и Петербургской губерний". Для купца не первой гильдии это было почти как "Великий Князь". Ну не совсем так, но поводов для того, чтобы выёживаться перед соседями давало очень много. Помня отношение Камиллы к своей горничной, Глафиру мы брать с собой не стали — да и куда ее мне девать-то было? Из вещей жена взяла лишь две корзины с одеждой и небольшой саквояж с разными мелочами. Тесть пообещал, что все содержимое домашней лаборатории будет аккуратно упаковано и отправлено следом — так что на этот счет можно было не волноваться. Все же он, хотя химиком и не был, варил очень непростое мыло, и как можно "упаковать лабораторию" знал.
Впрочем, немного мы все же отпраздновали. Из трактира принесли все необходимое для небольшого семейного застолья (не зря трактирщик проторчал почти час у церкви), да еще пирогов в дорогу, так что в поезд мы сели сытые и довольные. По крайней мере я был доволен.
Когда поезд уже тронулся, Камилла вдруг просила, потупясь:
— А мы теперь будем вместе… спать?
— В поезде — точно нет. А когда домой приедем — это мы на месте и решим. Можно вместе… спать. Если заснуть получится — но я обещаю: никогда и ни в чем я тебя неволить не буду.