"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Он ведь не произвёл впечатление тупого. Надменный, самодовольный. Но неглупый.
— А ещё очень злой на мусоров и на нас с тобой лично. Что же касается дебильных вопросов, думаю, это не его инициатива. Наверняка им спускаются инструкции проверять всех неудачников, замаравших себя в каком-то деле с забугорьем, на предмет контактов с ЦРУ, — предположил умудрённый жизнью майор. — Поскольку оперативных мероприятий никакой следак не проводит, кроме тебя, но ты — исключение, Полупанов задаёт вопросы в лоб и добросовестно конспектирует ответы. Все при деле — и ГБ, и свидетели, и злодеи. Сейчас…
Паша, сдвинув бумажные предгорья
Но работать без подручных —
может, грустно, может — скучно.
Враг подумал, враг был дока, написал фиктивный чек.
Где-то в дебрях ресторана
гражданина Епифана
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
'А за это, друг мой пьяный, —
говорил он Епифану, —
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…'
— Как говорил один несознательный гражданин, — подхватил Егор, — «Я бы Родину продал, только никто за неё ничего не предлагает». Паша! Ты сам эти механизмы видел?
— Откуда?
— Вроде там есть протокол осмотра с фотками. Хреново переснялись, но всё же… Открой! — он до боли в глазах всматривался в муть печати на ротапринте, сгорбившись над копиями. Наконец, разогнулся. — На механизмах нет маркировки. Значит, спёрли до этапа финишной сборки. Что в свою очередь значит…
Егор задумался, а когда, его, наконец, посетила здравая мысль, нанёс прямой удар кулаком в пространство перед собой. Следователь отшатнулся, представив своё ухо на траектории удара.
— Ты что, Брюс Ли?
— Хуже. Чак Норрис. Вечером смотрел по видаку «Сила одиночки».
— Даёшь. Я про Брюса Ли и Чака Норриса только слышал, но не видел…
— Найди видеомагнитофон в вещдоках, дам кассет. А вдруг нам премию выпишут за часовой, купишь себе.
— Ты о чём, авантюрист?
Егор опустился в кресло отпускника.
— Помнишь, я тебе рассказывал… Нет, наверно, не рассказывал.
— О чём?
— Что в студенчестве подрабатывал на скамейке запасных у «Песняров». Гитаристом. Там звукач был от Бога, Андрей Медведко. Рассказывал, что студенты из РТИ лепят в общаге гитарные и микрофонные усилки. На коленках, но не хуже «Бига» или «Регента». А ещё промышляют телевизорами. В радиомагазинах продаются платы-некондиции и царапанные корпуса от телеков «Горизонт». Студенты-умельцы скупают недостающие части у «несунов» с завода «Горизонт», там по улице Куйбышева меньше километра идти, собирают и продают телевизоры. Настроенные вручную, показывают лучше купленных в магазине!
— И ты думаешь, с часами…
— Та же хрень. Только часовые детали, даже корпус с циферблатом, гораздо меньше, чем, скажем, одна радиолампа. Проще вынести, остаётся собрать и впарить. Смотри!
Лейтенант расстегнул браслет и показал наручные Citizen.
— Обалдеть! — присвистнул майор. — Настоящие швейцарские?
— Бери выше. Японские. С «Песнярами» ездили по северу Грузии, я там с одним богатым местным в обнимку
Паша, судя по многочисленным признакам, жил ровно на зарплату. За должность, звёзды и выслугу выходит чуть более трёхсот на руки, не бедствовал по советским меркам, но и не шиковал. Безделушка на запястье за двести с лишним рублей была не из его вселенной. Тем более, Егор не стал делиться с ним своей насущной проблемой: купить ещё одну открытку на «жигуль», второй в семье, потому что с Элеонорой теперь трудились в разных частях города.
Что важно, она даже не заикалась о желании бросить работу. Объективно, денег от грузинских поставок более чем достаточно на двоих, троих, четверых, не считая собаки. Но предпочитала трудиться. Советская женщина — активный член социалистического общества и строитель коммунизма, а также добытчик дефицитов из подсобок магазинов. Это вам не хухры-мухры.
— Я все жё отправляю документацию «Луча» на экспертизу, — решил Чешигов. — Ты копай на заводе и вокруг. Потом сравним результат. Мой будет скорее.
Егору, если честно, страшно хотелось спать. Ночная поездка за Борисов — не лучшая форма отдыха, слишком он вышел активный. Да и держать трёх бандюков на мушке, наверняка — чем-то вооружённых, стрелять по колёсам и рисковать, всё это отнимает некоторое количество душевных сил, после напряга требуется расслабуха. Лучше всего — сто грамм и в люлю. Вместо этого покатил в Промторг, соврав Паше, что работает по «Лучу».
Яков Наумович уже знал от водителя, что его пытались взять на гоп-стоп, но некий молодой и наглый мент не позволил.
— Надеюсь, так и напишут в моей аттестации: молодой и наглый.
— Что ты с ними сделал? — тихо спросил директор.
За деньги он, конечно, переживал. Но по-еврейски осторожничал. Любые материальные потери — это просто расходы, завтра покроем их новыми доходами. А вот жизнь, здоровье, должность, карьера…
— Таки не стоит волноваться, оно вам надо? Все живы, здоровы, пьют кофий. Я проткнул им три колеса и уехал, они таки ничего не имели против. Но — да, шиномонтажа поблизости нет. Неудобно получилось. Для них. Да ещё МАЗ им крыло и задницу примял. Джигит за рулём МАЗа — всё равно что в танке.
— Этот Вано говорит, ты стрелял… — ещё тише произнёс Яков Наумович.
— Давайте считать, что ему послышалось. Нам обоим будет спокойнее. Но, дорогой компаньон и соучастник, я не в состоянии сопровождать каждую фуру. Патронов не хватит.
— Что будем делать?
— Говорить с грузинами. Чтоб сопровождали машину. Пусть пять рублей с единицы товара минус, но я не хочу подрываться среди ночи и в одиночку влипать в разборки со стрельбой. Вы меня понимаете?
— Более чем. Согласен. Эта пятерка не с тебя. С общего бюджета концессии.