"Фантастика 2024-148". Компиляция. Книги 1-16

Пашковский Юрий Юрьевич

— Согласен. Золото выделим. Очень важно, товарищ Аралов, чтобы с брата Свердлова и волосинки с головы не упало… Нам очень надо «поговорить» с ним, очень внимательно, вдумчиво поговорить. И меня совершенно не интересует, что СЕЙЧАС он от дел отошёл. Он должен оказаться у нас.

— После похищения наш агент доставит Пешкова в Тартус, там будет ждать нанятая яхта. В нейтральных водах его перегрузят в наш пароход, и в трюме доставят в Одессу. А оттуда уже и в Москву.

— Семён, с ним будут работать твои люди. Во время доставки сюда с ним никаких разговоров. Допрашивать его только тут. Это важно!

— Товарищ Сталин, понимаю какая это ответственность. Выбрал старых и проверенных товарищей. Им можно доверять. Всё будет сделано как следует. Их учить не надо. Выполнят приказ партии.

— Это хорошо, что есть такие товарищи, товарищ Аралов.

Глава шестнадцатая. Три дня с Троцким

Остров

покоя и забвения (Принкипо). Дом Троцкого

31 марта 1932 года

Лев Революции стоял на небольшом причале, провожая взглядом лодку, в которой сидел его недавний посетитель. Мраморное море было спокойно, легкая волна, водная гладь, тишина, которую только подчеркивал скрип снастей на небольшом суденышке. Лев Давыдович был одет достаточно тепло для этого времени года: плотное длинное пальто, а шею окутывал длинный вязанный шарф, он смотрел в сторону моря и серьезно задумался. Наблюдателю со стороны могло показаться, что лодка, уходящая от берега его не интересует совершенно. Невдалеке своей собственной жизнью жил Константинополь, он же Стамбул. Но сюда, в это, забытое Богом и людьми место, шум и гам огромного города не доходил. Для него это было место забвения. Отдыха, покоя и забвения.

(Троцкий в Принкипо)

Для его бурной деятельной натуры заключение на этом острове стало чем-то вроде наказания. Нет, бывший вождь не сидел без дела: закончена работа над двумя важнейшими произведениями: «Моя биография» и почти полностью закончена «История русской революции». Все три тома, осталось внести правки в самый последний, третий том. Он вёл переписку с многочисленными сторонниками во всём мире, занимался журналистской, его перо оставалось всё таким же острым и направлено против Сталина, который посмел предать его идеал, зачеркнул главную цель его жизни — мировую революцию. Он оставался максималистом и не признавал социалистического эксперимента в одной-единственной стране. Мировой пожар в крови (как в песне)! И его не смущало, что Россия (СССР) должна была стать донором этой революции, отдать все свои ресурсы: финансовые, природные, человеческие для того, чтобы пламя восстания пролетариата охватил весь мир, главным же образом — Европу. Цепочка его целей была простая: Россия — Германия — вся Европа — весь мир.

Сейчас он видел, как в Германии растет и крепнет нацизм, фашистская идеология, близкая фашизму Муссолини. Паразитирующая на социалистических лозунгах она ведет к росту националистических тенденций, которые должны уничтожить пролетарский интернационализм, противопоставляя ему идею средневекового превосходства одной нации над всеми остальными.

Попав в ссылку, а потом высланный из страны, Лев Троцкий оказался почти без поддержки американских кураторов. Он называл их своими друзьями и спонсорами революции. На самом деле всё было просто — они платили, он играл по их нотам. Но вот не смог довести партию до конца. Помешал Сталин, этот тихоня-грузин. Которого Троцкий в своих расчетах не воспринимал вообще. Он ошибся. Нельзя недооценивать соперника, нельзя! И сейчас он чувствовал, что ему необходимо найти новые аргументы, которые позволят ему снова оказаться на гребне волны, возглавить процесс крестового походи против ненавистного диктатора. Перехватить вновь управление Третьим Интернационалом. Но пока что его трепыхания нужных людей не слишком-то вдохновляли. Он не знал, что своё чёрное дело всё-таки сделал — привлёк внимание сильных мира сего к Гитлеру и его партии. Слишком сильно кричал об опасности фашизма и немецкого национал-социализма, так яростно изобличал его, что кому-то показалось очень даже интересным подпитать зёрна немецкого реваншизма и посмотреть, что в этой ситуации можно будет сделать. Для заокеанских бизнесменов, нажившихся на Мировой войне новая бойня в Европе была просто манной небесной. Открывала такие интересные перспективы, которые могли окончательно решить все проблемы с мировым экономическим кризисом, захлестнувшим все страны мира, кроме СССР. Но пока что эта идея только обдумывалась сильными мира сего, а посему и условия для работы Троцкого были далеко не такими уж благоприятными.

Он привык, что на его замыслы всегда есть деньги. Вырос в семье далеко не бедной, получил хорошее образование, его талант журналиста был замечен, востребован и хорошо оплачен. Потом пошло-поехало. Особенно когда он жил в США. На него вышли агенты очень влиятельных людей, заинтересованных в распаде Российской империи. Он получил очень хорошее финансирование. О! Всё было сделано так, что и не подкопаешься! В этом его американские друзья были большими умельцами. Лев Давыдович снялся в небольшом голливудском фильме, сыграл в нём главную роль. Это не заняло много времени и было очень интересным опытом, тем более, школа актерского мастерства, которую ему преподал один интересный эмигрант, потом очень и очень пригодилась. Потом пошли и вполне официальные

гонорары за его книги и статьи, только они в разы превышали оплату труда обычных журналистов, как и эта роль, гонорар от которой был в десять раз больше чем у самой высокооплачиваемой звезды Голливуда. Высылка в Алма-Ату подкосила тот денежный поток, без которого Троцкий просто не мог осуществлять свои замыслы. Да, на жизнь хватало. Но вот вести активную работу — уже не так чтобы. И охрана была минимальной. Телохранителей на этом острове всего двое. Работали они посменно, не слишком-то напрягаясь. Да и этот остров в Мраморном море, неподалеку от Константинополя был и выбран именно потому что затраты на безопасность были не столь уж и велики. Эти двое были американскими коммунистами, ага, точнее, они и были наняты его кураторами, оплачивал их услуги не Троцкий. Впрочем, он не мог пожаловаться на то, что они к своим обязанностям относились спустя рукава. Но когда он переехал в небольшой прибрежный городок, с климатом чуть получше, ему понадобилась охрана побольше. Пришлось из Кадыкея возвращаться сюда. Хотя климат на берегу моря, где было где спрятаться от пронизывающих ветров, ему подходил куда как больше. Тут, на острове, часто гуляли сильные ветра, он схватывал одну простуду за другой, вот и сегодня тщательно кутался в теплое пальто, провожая неожиданного гостя из СССР.

— Что ты думаешь об этом? — вопрос прозвучал неожиданно, Лев не заметил, как к нему на пристань подошла жена, Наталья Ивановна Седова. Не только жена, еще и друг, помощник, настоящий товарищ, разделявшая его взгляды и самый надежный помощник в его жизни.

— О визите? Или о Кольцове? — Лев Давыдович наконец-тот обратил внимание на лодку, которая стала совсем небольшой, легко скользила по глади морской, направляясь к Константинополю.

— Сначала о Кольцове.

— Сволочь он, но талантливая, полезная сволочь. Знаешь, как мастер политического фельетона он даже приближается к моему уровню. Не достает, конечно, но приближается.

— А вот всё остальное? Ты потратил на него три дня! Лёва, целых три дня! И что в итоге?

— В итоге я убедился, что Сталин ненавистен не только мне. Даже в его обожаемой новой партийной бюрократии растет оппозиция. Он слишком кровожаден! Это пугает многих. Кровожаден! Он еще децимацию не применял. А я применял! Сталин, да, крови не боится. Мы, старые революционеры крови не боимся вообще! Сколько ее было пролито во имя правого дела! А они — боятся. До дрожжи! Боятся потерять тёплые места, боятся потерять привилегии, власть, всё, и даже жизни! Он слишком дорожат своими шкурами, а я ведь предсказывал это! Он создает новую партийную аристократию, касту неприкосновенных, как только они почувствуют силу — они вцепятся в вожака стаи и разорвут его!

— Ты уверен, что это реально, что это не миф, не ловушка… Вспомни, как вытащили в СССР Бориса Савенкова?

— Ну, я не Борис. И меня никто не приглашает возглавить восстание против Сталина на месте! Нет, и вообще это пока что наведение мостов, прощупывание… Ты знаешь, что сегодня мне показывал Кольцов?

Наталья молча пожала плечами, откуда ей было знать.

— Он мне показывал статью, в которой меня ругает, хорошо ругает, крепко, я даже обиделся и хотел ее чуть-чуть поправить. А он говорит: «Лев Давыдович, тут ничего править нельзя». Я даже опешил. А он объяснил почему. Возьмите первые буквы каждого пятого слова статьи. И знаешь, что получилось? «ЭТО КЛЕВЕТА И ЛЖИВАЯ СТАЛИНСКАЯ ПРОПАГАНДА». Как тебе? Какой молодец…

— Да, выдумщик…

— Оппозиционеры хотят его выдвинуть главредом «Правды», место освободилось, Мехлиса назначили наркомом госконтроля. Это было бы очень кстати. Он принёс мне три статьи про Сталина, очень интересные статьи. Их планируют запустить в газете, если удастся продавить созыв внеочередного съезда. На этом съезде и рассчитывают заменить Сталина на более управляемую фигуру, отодвинуть его на вторые роли. Статьи против этого грузинчика очень хлёсткие. И верно угаданы его диктаторские замашки. Сам бы под ними подписался. Вот их я вчера и правил. Кстати, как твоя поездка в город?

— Всё хорошо, я забрала корреспонденцию у Макса. Он пообещал твое письмо передать Отто в самом срочном порядке.

— Да, этот скромный финн очень полезен. Ему удалось пережить сталинскую чистку, Куусинен [2] умеет проскользнуть между капель дождя. У меня была даже мысль через него присмотреться к этим новым оппозиционерам, но… пока что не буду. Побережём его. Слишком ценный актив.

— Лёва, ты всегда был осторожен, очень осторожен, поэтому и жив.

— Ну, мне приходилось рисковать, и не раз! — в словах Троцкого прозвучали нотки гнева…

2

Отто Куусинен, один из руководителей Коминтерна. Сторонник Троцкого и идей мировой революции. Сталин ему доверял. Зря. Был одним из серых кардиналов внутри партии, сделал много для развала СССР.