"Фантастика 2024-149". Компиляция. Книги 1-24

Солодкова Татьяна

Глава 70

Как гласит путеводитель, Сьера — планета-пустыня с редкими оазисами. В одном из таких зеленых островков и расположена всемирно известная клиника доктора Кравеца.

Выбравшись из флайера, торопливо надеваю солнцезащитные очки и осматриваюсь: мы сели на вымощенную светлым камнем посадочную площадку. Если обернуться назад и посмотреть по сторонам, то видны лишь рыже-желтые песчаные дюны. Горячий ветер гонит песок, и создается впечатление, что все вокруг беспрестанно

движется.

Зато если смотреть только вперед, картинка разительно отличается: начинающаяся от самой посадочной площадки плиточная дорожка ведет к кованым воротам. За высокой оградой видны зеленые кроны деревьев. Шелестит листва на ветру, и даже слышится пение птиц. И правда оазис среди пустыни.

Джек спрыгивает с подножки вслед за мной, помогает Луису вытащить носилки. Водитель в это время связывается с клиникой, сообщает, что мы на месте. Это доктор Кравец был так любезен, что прислал за нами транспорт.

— Ну и жара, — комментирует телохранитель, протирая лысину извлеченным из кармана носовым платком.

Усмехаюсь.

— Хотя бы не духота.

Мне тут нравится, а учитывая то, что в ожидании флайера из клиники я успела прошвырнуться по магазинам на территории космопорта и обзавестись не только очками, но и приличной летней одеждой, в климате меня вообще все устраивает. Обувь, конечно, не от тетушки Флер, но я наконец-то возвышаюсь над плечом Джека и вообще смотрю на мир совсем под другим углом, чем последние недели. Плюс двенадцать сантиметров — наконец-то!

Подол легкого платья раздувает ветер; играет волосами, освежая шею.

— Ну что, идем? — Оборачиваюсь к водителю и нетерпеливо переступаю с ноги на ногу. Нанесенный на плиты песок похрустывает под подошвами босоножек.

— Сейчас, мисс, — улыбается тот.

И в этот момент ворота клиники открываются…

* * *

Доктор Кравец — худощавый седовласый мужчина неопределенного возраста. Ну, то есть он определенно пожилой, но шестьдесят ему или восемьдесят, не поймешь.

Тихой мышью сижу на стуле в палате, где разместили Шона, и, сжав ладони между коленей, с замиранием сердца ожидаю вердикта.

Джек остался в зале ожидания вместе с Луисом, и теперь мы с доктором Кравецом один на один, не считая спящего Шона. Его владелец клиники уже успел просветить везде, где только можно, прощупать со всех сторон и взять всевозможные жидкости на анализ: кровь, слюну, мочу, — и теперь вчитывается в результаты, длинным списком появившиеся на развернутом над столом экране.

— Доктор, ну что там? — не выдерживаю.

Кравец оборачивается и улыбается доброжелательной поддерживающей улыбкой. Из моих знакомых так умеет улыбаться только Глеб Кули.

— Все не так плохо, мисс Вейбер, — произносит доктор и поднимается со своего стула, протягивает мне руку. Встаю. — Пойдемте прогуляемся

и поговорим… Мэри, готовь капельницу, — велит выглянувшей из соседней двери медсестре в белоснежном халате и чепчике на туго собранных волосах и ведет меня в коридор.

Оказывается, здесь есть черный ход, и, преодолев еще одну дверь буквально в паре метров от палаты Шона, мы, минуя длинные коридоры, которыми пришли, оказываемся в парке с мощенными дорожками, пролегающими между ветвистых деревьев, дающих тень и прохладу.

— Это все ваши пациенты? — Спотыкаюсь на пороге и замираю, разглядывая десятки дышащих здесь свежим воздухом людей.

Кто-то одет в обычную одежду и выглядит совершенно здоровым и полным жизни. Кто-то — в больничных пижамах и передвигается при помощи тросточек или костылей, еле переставляя ноги. Есть и вовсе те, кто сидит в инвалидных колясках. Какой-то мужчина с впалыми щеками дремлет в своем кресле, запрокинув голову и приоткрыв рот. Другого «колясочника» везет по тропинке медсестра — близнец той, которую я видела несколько минут назад у палаты Шона.

— Все, — со вздохом отвечает доктор. — «Синий туман» — страшная зараза. И я могу сказать, что вашему брату повезло. Шансы, что он закончит так, как Филипп, — кивок в сторону спящего мужчины, — один к девяносто девяти.

— Спасибо, — бормочу, чувствуя в горле ком размером с бейсбольный мяч.

— Рано, — улыбается доктор. И когда я, не понимая, вскидываю брови, поясняет: — Рано благодарите.

Мы сходим с крыльца и медленно идем по тропинке в глубь сада. С доктором все здороваются: и медсестры, и пациенты, способные говорить. Кравец улыбается и кивает каждому.

— Сколько, доктор? — спрашиваю, когда молчание между нами затягивается.

— Сразу скажу, недешево, мисс Вейбер.

Мотаю головой.

— Просто Кайя.

— Кайя, — послушно повторяет Кравец с улыбкой.

— Я не о деньгах. Деньги не проблема. Сроки.

Доктор закладывает руки за спину и устремляет взгляд вверх. Солнечные лучи, проникающие в парк сквозь кроны деревьев, играют на его умиротворенном лице. Терпеливо жду, хотя меня и подмывает прямо сейчас схватить его за рукав медицинского халата или за грудки и трясти, трясти…

— Год, Кайя. Как минимум год.

Дерьмо-о-о…

Крепко зажмуриваюсь и глубоко дышу.

— Год — это немного по сравнению со счастливой и здоровой жизнью, которая непременно ждет вашего брата после завершения лечения.

Качаю головой.

— Знаю, просто…

Я отняла у Шона год жизни, и мне хочется провалиться сквозь землю, вот что.

— Вы сможете его навещать, — успокаивает меня доктор Кравец, неверно истолковав мою реакцию.

— Конечно, — бормочу.

Подумать только, а ведь изначально я считала этого человека одним из главных подозреваемых…