"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18

Стародубов Алексей

Когда я попытался поднять парня, то при первом же движении запекшаяся корка на ране треснула и начала сочиться кровью. Нет, все же надо наложить хоть какую-то повязку. Снова выложил на траву содержимое сумки Игоря. Кроме завернутых в широкие листья какого-то растения продуктов, нашел моток тонкой, но крепкой веревки и острый, напоминающий по форме нож, осколок камня, похожего на черное стекло. С его помощью отрезал пару длинных стеблей с навеса. Вспомнив науку капралов из учебки, обследовал ближайшие заросли. Лес достаточно влажный, потому сразу нашел мох, растущий внизу стволов деревьев. Соскоблив его, наложил

на рану аборигену, предварительно посыпав ее тремя растолченными таблетками для дезинфекции воды, и плотно забинтовал срезанными с навеса стеблями. В душе я надеялся, что от моего знахарства не будет вреда.

Итак, теперь надо было положить раненого в связанное мною ложе. Я снова обратился к Вулкану:

– Опустись, пожалуйста, на землю. Мне необходимо положить в седло твоего хозяина.

Конь не повел ухом. Он разглядывал продолжающего попискивать Пика.

Возможно, он не понимал человеческую речь и общаться с ним надо было какими-нибудь условными похлопываниями? Вроде бы Игорь хлопал его по шее, когда отправлял на ночную прогулку.

Я хлопнул жеребца по загривку, и тот обратил-таки на меня внимание. И снова я принялся объяснять, что надо делать, сопровождая слова жестами и давя ладонями на загривок, пытаясь принудить Вулкана лечь. С таким же успехом можно было уговаривать лечь каменную статую. Ту хоть завалить на бок можно.

Однако время не терпело. Пришлось поднатужиться и поднять Игоря на руки. Выпрямившись, я понял, что не смогу дотянуться, чтобы аккуратно положить его на сооруженный на седле настил. Но тут Вулкан, шумно обнюхав стонущего хозяина, сам опустился на землю. Облегченно выдохнув, я устроил раненого на настиле, для надежности привязав его найденной в сумке веревкой.

Словно сообразив, что для меня места в седле не осталось, жеребец поднялся без лишних понуканий. А я озадаченно соображал, где находятся те веревки, называемые поводом, с помощью которых Игорь управлял конем. Вспомнил, что повод крепился к накинутым на морду ремням. Похоже, я все это снаряжение использовал для крепления седла. Надеюсь, оно не свалится по дороге.

– Да-а, друг, вот такой вот я профан, – повинился я перед жеребцом и в сердцах хлопнул его ладошкой по чешуйчатому крупу. Тот фыркнул и тронулся с места. – Эй, ты куда?! А впрочем, иди-иди. Я сейчас догоню.

Подхватив сумку и оружие Игоря, я поспешил за животным. Однако отчаянный писк заставил вернуться к дереву. Чебурашка уже сбежал со ствола и теперь споро забирался на мое плечо, где обиженно затих.

– Извини, – бросил я ему на всякий случай и уже на ходу добавил: – С меня пара упитанных жуков. Ты только пикни, когда их заметишь.

Густые кроны лесных великанов закрывали тропу от жарких лучей поднявшегося светила. Новые солнечные ожоги мне не грозили. Но зато здесь царила удушливая влажность, и чем сильнее нагревался воздух, тем труднее становилось дышать. К тому же болела отбитая кошачьими лапками грудь. Удивительно, что после такого удара остались целы все ребра. Нет, а здорово все-таки я этому коту горящей веткой под хвост!

Уф-ф, чо-то вчера я не обращал внимания на такую духоту. Может, потому, что ехал в седле под навесом, а сейчас приходилось споро переставлять ноги, поспешая за Вулканом?

Термоткань комбинезона едва успевала отводить пот, глаза

щипало от стекающих по лицу крупных капель соленой влаги. Чтобы не отстать, я держался одной рукой за седло. Вся наука по выживанию на планетах различного типа, которую, казалось бы, надежно вбили в голову инструкторы, исчезла на задворках сознания, угнетенная усталостью, залитая потом и задавленная всплесками боли в отбитой груди. Позже я спишу это состояние на отсутствие реального опыта одиночного выживания. А пока старательно гнал мысль о привале. Во-первых, необходимо было доставить раненого Игоря… Куда доставить? Надеюсь, Вулкан знал, куда идет. А во-вторых, я просто не имел понятия, как заставить остановиться этого чешуйчатого монстра.

Страдая от жажды, съел оба огурца из запасов Игоря. Воду не трогал. Ее следовало поберечь на тот случай, если раненый очнется и захочет пить.

Лес поредел, мы вышли к неширокой реке, за которой простиралась холмистая степь. Вода в реке текла мутно-желтая. Такую чревато пить даже после обработки бактерицидными таблетками. Некоторое время Вулкан двигался вдоль опушки. Солнце находилось в зените, и его лучи напомнили мне о вчерашних ожогах. Я намазался слизистой дрянью из кожаного мешочка. После чего сорвал три больших, размером с хорошую сковороду, мясистых листа неизвестного растения, связал обрезком веревки черенки и получил широкополую шляпу, надежно защитившую голову от солнца. Еще двумя листами, подсунув их под рукава комбинезона, обернул кисти рук.

Заодно и Пик утолил голод, похватав прячущихся под этими листьями жучков. Жучки хоть и маленькие, но зато их было много, и моему большеухому другу приходилось стрелять языком, как из автоматического игломета.

Лес все дальше отступал от реки, а Вулкан продолжал двигаться вверх по течению. Берега стали пологими, и жеребец подошел к воде и начал шумно пить. Пил долго, а когда поднял морду, под правой ноздрей болталась какая-то присосавшаяся зеленая гадость, размером с локоть. Гадость, попав из воды под жаркие солнечные лучи, протестующе задергалась всем телом, однако от чешуйчатой морды не отлепилась. Интересно, она действительно была способна что-то высосать сквозь чешуйчатую защиту жеребца?

Вулкан вытянул губы трубочкой и всосал гадость, словно гигантскую вермишелину. Та оторвалась с чпоканьем вылетевшей пробки, исчезла в лошадином рту, и конь начал ее смачно пережевывать, с надеждой смотря на медленно текущую воду, словно ожидая, что оттуда выпрыгнет еще одна вкусная пиявка.

Я передернул плечами, вспомнив, сколько времени провел в местной реке в первую ночь.

– Эй, – хлопнул Вулкана по крупу, – потом будешь травиться этой гадостью. Не забывай про раненого хозяина.

Презрительно фыркнув, жеребец все же отошел от воды и продолжил путь столь резво, что мне снова пришлось схватиться за седло, дабы не отстать. По мере того, как мы поднимались на очередной холм, берега снова становились крутыми. Над ними порхали стайки щебечущих пичуг, периодически ныряющих в норки, коими были усыпаны обрывистые склоны. Непроизвольно наблюдая за пернатыми обитательницами речных берегов, я не заметил, как открылся вид на следующий холм. И потому невольно остановился, увидев впереди деревянную крепость, словно сошедшую с проекций галофильмов о древних землянах.