"Фантастика 2024 - 156". Компиляция. Книги 1-21

Гончарова Галина Дмитриевна

«А он точно менталист?» — осторожно поинтересовалась Альба у Теора.

Все же предполагалось, что магистр-менталист умеет владеть собой и вести себя адекватно ситуации, а не будет вот так вот рисоваться на публику. А ле Гай ведь звание магистра имел, и коль сидел на защите — то явно должен был магистратуру по менталистике закончить… Или все же нет?

«В Академии Целителей и на платном отделении», — в мыслях наставника сквозило недовольство. — «Но все же не забывай — это образ, причем образ политический. Он — приложение к отцу, и все это понимают. Как наши, так и сталийцы. По его квалификации как мага ничего не могу сказать».

Последнее, впрочем, было не

совсем правдой. Альба чувствовала, что за «ничего не могу сказать», было «ничего не могу сказать хорошего».

Теор, не то ощутив ее эмоции, не то просто решив пояснить, передал:

«Я не могу считать надежным человека, которого не знаю, вот и все. Его отец дал разрешение на наш проект, но какие у него планы касательно менталистики и прочего — это вопрос. И, если уж зашла речь о политике — я почти уверен, что для магистра Ирна это посольство с целью договориться со сталийцами раньше, чем с ними договорится Кантон».

В руку Альбе ткнулась бумажка с сожалениями и просьбой хотя бы намекнуть основные узлы злополучного сканирования. Прикинув, что близнецы из этого ничего не извлекут, Пришедшая набросала основу и отправила записку обратно.

«Будь осторожна с тем, что ты говоришь и делаешь», — заметил менталист.

Альба вздрогнула. И как узнал? В чувства влезть не смог… Неужели все равно просто читал мысли? Или он не про это?

«И с ле Гаем тоже»

Пришедшая уставилась сначала на затылок наставника, потом на будущего сопровождающего, вещавшего теперь про порядок работы их делегации, запланированные экскурсии и «мероприятия по обмену опытом и сплочению молодых магов». Жестикулировал он ярко, говорил четко — и пользовался слабыми внушениями для лучшей запоминаемости сказанного, что в принципе не было запрещено, но все же шло по границе допустимого этикой менталистов.

«Ну не в жертву же он нас приносить собрался!» — только и вырвалось у нее.

«Нет, надеюсь. Но, Альба, боюсь, что ты пока все еще не совсем понимаешь, какой интерес можешь представлять для мира вне университета. И ты, и де Стен, и в меньшей степени ле Фрин и Миран. Вас наверняка попробуют завлечь в ГАРХ на постоянной основе».

Альба, слушавшая краем уха о «встречах с ведущими сталийскими магами» едва воздухом не подавилась.

«Да с чего? Мы просто едем узнать, как там все устроено, и…»

«Не хочу тебя разочаровывать, но в первую очередь магистрантов в такие поездки привлекают для того чтобы соблазнить на перевод, а если не получится — то на какое-нибудь вне университетское или пост-университетское сотрудничество, аспирантуру ту же. Да, будет и обмен опытом, да, с вами будет комфортнее первому курсу, который тоже кстати едет с прицелом на возможный перевод — но все же это, в некотором роде, обмен возможными кадрами».

Альба невидящим взором уставилась на сцену, на которой ректор, последний из выступавших, коротко обобщал все сказанное, подчеркивая, что совсем скоро к остающимся в стенах факультета присоединятся иностранные гости, с которыми можно дружить, общаться, обмениваться опытом, и прочее, прочее, прочее. Теперь все это предстало перед ней в несколько ином свете.

А ведь логично… Как еще они могли бы узнать о возможностях дальнейшего обучения или даже карьеры в соседней стране? Не буклет же сталийцам присылать, в самом деле?..

Да и, строго говоря, был один нюанс — Альба, если закончит магистратуру и решит продолжить обучение или исследовательскую деятельность, стать аспирантом в Зеленом сможет только как маг общей практики, для менталистики придется идти или к целителям, или к военным… А без аспирантуры в тех же Искателях

она дальше лаборанта не продвинется.

Пришедшая поежилась. Она, вообще-то, не хотела никуда уходить, потому и поступила в магистратуру без раздумий. Потом что-нибудь придумает, может и правда на факультете останется. Общая практика — тоже неплохо, возьмет себе смежную с менталистикой тему какую-нибудь, да и все. Она не горела желанием переходить в другие учебные заведения Избора, и подавно не хотела учиться в другой стране. Пусть пообещают хоть аспирантуру, хоть трудоустройство, хоть все блага мира.

«Я там не останусь!» — вышло чуть более эмоционально, чем должно быть.

Еще не поздно же отказаться, так?

«Если будешь контролировать свои порывы и не согласишься на сомнительные предложения — то не останешься».

Альба вновь уставилась на магистра. Точнее, на его затылок.

Они что — правда должны все там остаться? Серьезно?

«Прекращай паниковать, — откликнулась наставник, — было бы так — никто бы вас не отпустил. Вам лишь могут дать выбор, вот и все. И то, может быть, я ошибаюсь. Но с тем, чтобы быть внимательнее, особенно с ле Гаем, я серьезно. Он политик, и если он решит, что от какой-то инициативы Алисия и алисианское образование выиграет, то может начать расхваливать какое-нибудь предложение от местных или склонять к чему-нибудь. Ты-то и носительница Огня, и Пришедшая, и менталистка, и владелица висла — в общем, значимая особа, а де Стен — все-таки потомственный некромант, пусть и выучился на стихийника, и ваше участие может повысить ценность нужной инициативы. Просто смотри в оба и если сомневаешься хоть в чем-то — спроси меня или хоть кого-нибудь. Я дам усилитель, сможешь прокинуть контакт, если там Отсечения нет, или во снах встретимся. И за остальными следи по мере сил — мало ли что. Я не говорю, что сталийцы непременно что-то замыслили, но они своего не упустят наверняка, а вы будете без поддержки, так что придется смотреть друг за другом и опираться самим на себя. Ну и в дипломатические скандалы постарайтесь не встрять».

Альба посмотрела на вернувшийся от близнецов лист, где на ее основу было криво и неправильно дорисовано остальное плетение. И ведь эти двое возьмут же с собой свои «костюмы-невидимки»… Потом она перевела взгляд на первокурсников, которые были какими-то напряженными и словно бы маленькими. Ректор начал представлять каждого из «отъезжающих» — и Альба против воли задержалась на испуганной донельзя девушке с заплетенными в необычные косы волосами. Кажется, именно она была иномирянкой… И едва ли эта девушка, да и остальные первокурсники, только семестр проучившиеся в университете, будут сходу комфортно себя чувствовать в другой стране с другими порядками. Альба это хорошо понимала — защищалась она по адаптации к обучению, и многие вещи знала наверняка, как и знала, насколько важной может быть атмосфера в учебной группе.

Пришедшая бросила взгляд на улыбающегося ле Гая, о чем-то беседующего с каким-то из чиновников и даже не смотрящего на своих подопечных, на хмурую Сигурн, на Лоран, выглядевшую так, словно она всем делает большое одолжение, просто сидя тут…

Какие бы ни были планы у сталийцев и политиков — просто провести почти полгода в другой стране, кажется, будет нелегко.

«А там еще Кантон рядом. И аномалия в горах» — добил Теор.

«Умеете вы утешить».

«Зато обучение в Горном действительно может дать интересный опыт и уникальные знания, которых у местных в некоторых разделах менталистики, да и не только в ней, наверняка немало. Ну и если бы я предполагал, что ты не справишься, то не отпустил бы».