"Фантастика 2024 -156". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
«Да и не надо его убивать, — Алена удивленно посмотрела на Змея. — Мы же, вроде, обо всем сговорились уже. Будем его смертью шантажировать, чтобы Кладенец нам отдал».
«Договорились, это конечно… Но что-то, после того, как он меня этим зельем беспамятным чуть не угробил, все больше прибить его до-смерти хочется. Чтобы другой раз неповадно было… Да ты не бойся, Аленушка. Не буду я его убивать. Умом-то я все понимаю. Просто руки чешутся».
Тут со стороны лесной чащи раздался шум. — Возвращались Алеша, Добрыня и Персиваль.
— Ну как там? — подскочила к ним
— Разбежались охотнички, — Алеша самодовольно усмехнулся.
— Птичек всех мы из сети выпустили. Только один вот, дохлый. Запутался, видать, бедолага, — вздохнул Персиваль, держащий за ноги безжизненно висящего фазана. — Разве же это по-людски — говорящих убивать?
— Так у тебя же фляжка на поясе с живой водой, — Алена осторожно взяла у Персиваля птицу.
— И верно! Как это я раньше не догадался?! — радостно улыбнулся рыцарь.
— Что это вы удумали? — разворчался Добрыня. — Был бы фазан нам на завтрак. А так — ни завтрака, ни живой воды…
— Но ведь мы не умираем с голода? — удивленно глянул на него Персиваль. — И живой воды на него мало уйдет. Не такой уж и большой фазан… — рыцарь отвинтил у фляжки крышку и капнул немного влаги фазану на клюв.
Птица тут же встрепенулась, вырвалась из рук Алены и огляделась затравленно.
— Кто, что, где я? — закрутила она головой.
— В сеть тебя поймали. Запутался ты там, да и помер, — объяснил ему Добрыня. — А этот вот блажной тебя оживил… Нашел, тоже мне, на кого живую воду тратить. Фазан — птица глупая.
— И не глупая вовсе. Не глупая, — загукал фазан, взлетев на ветку. — А тебе спасибо, добрый молодец. Я пригожусь тебе еще…
— Да лети уж, — махнул рукой Персиваль.
— Пригожусь еще. Я не глупый! — еще раз гукнул фазан и улетел.
Глава 13
Не хлебом единым жив человек.
Поутру (синяя четверть второго часа вечера, по местному) Горыныч заказал Самобранке живой воды. Та доставила ему полную чашу, с плавающими там розовыми лепесточками, но сразу предупредила, что больше доставлять не будет.
— Ох, боюсь я. Поймают меня, Горынушка.
— Ладно, — добродушно махнул он рукой. — Давай теперь еды нам на всех.
— Ох, тяжко мне, сразу-то… Погодь немного, Горынушка, — проскрипела скатерть.
— Тяжко? — насторожилась Алена.
— Ой, тяжко, милая. Все так и ломит, так и закручиват… Как я чашечку-то доставила, так и сил моих совсем больше нет.
— И неудивительно, — заявил кот Баюн. — Ежели ее живой водой не подпитывать, скоро все ее колдовство кончится, и будете вы голодать, о запасах не позаботившись.
— Чтой-то мне со вчерашнего неможется, — заныла скатерть. — Вы бы правда, мне живой водички плеснули бы.
Змей, смаковавший живую воду, потребляя ее мелкими глоточками, чуть не поперхнулся.
— И Персивалю флягу пополнить надо, — вспомнила Алена.
Горыныч затравлено оглянулся и вздохнул.
— Ну что с вами поделаешь?.. Скатерка, может, ты еще чашечку добудешь, а?
— Ох, милок.
Змей капнул в центр скатерти несколько капель живой воды. Потом над скатертью же пополнили флягу Персиваля. То немногое, что осталось в чаше, Горыныч выпил одним махом, а саму чашу и флягу Персиваля тоже вытерли о Самобранку.
— Ну как? Теперь можешь еды нам добыть? — поинтересовалась Алена.
— Ох, попробую.
Пахнуло озоном, и вместо чаши на скатерти появились миски с кашей, блюдо с жареной бараньей ногой и несколько кружек пива. Позавтракав, путешественники двинулись на север, в сторону Соленого озера. Баюн уверял, что идти вдоль Немого кряжа, и перевалить через горы там, где кряж начинает раздваиваться, будет намного быстрее. Так они и шли, держа горы все время по правую руку. Горы вскоре стали значительно выше и круче. А через некоторое время заснеженные пики появились не только по правую руку от них, но и на самом пути.
— Нам что, через это идти? — с ужасом окинув взглядом нависающие над ними громады, поинтересовался Ивейн.
— Может, поищем какую тропиночку? — предложила Алена. — Баюн, ты точно уверен, что этот путь короче?
— Ну, не зна-аю. Сам-то я тут не разу не хаживал. Но мне говорили…
Илья, тем временем, обеспокоено огляделся, лег на траву и приложил ухо к земле.
— Вслед за нами, чую, едут всадники. Да не один, а несколько, — изрек он. — Не устроить ли засады им, товарищи? Или лучше скрыться потихонечку?
— Полезли, — решительно махнул рукой Горыныч. — Если Самобранка здесь работает, значит и у врага еще может быть в запасе какое-нибудь колдовство. Так что лучше сейчас уклониться от встречи. Да тут и подъем-то вовсе не сложный.
И друзья ринулись на приступ каменной кручи. Легче всего идти оказалось Горынычу. Он, похоже, прыгая по камням, чувствовал себя, как рыба в воде. Богатыри, покряхтывая, старались не отставать. Рыцари шли следом, сжав зубы. А Алена и Баюн оказались просто не в состоянии двигаться в заданном темпе. Особенно трудно пришлось коту. Сперва он бодро кинулся вперед, но быстро устав, стал отставать, и вскоре плелся уже в хвосте, высунув язык и волоча хвост за собой. Алена карабкалась вперед, стараясь не оглядываться, потому что вниз ей смотреть было страшно. А подъем все не кончался. Горыныч, оказавшийся вдруг рядом, подхватил девушку под руку.
— Давай, опирайся на меня. Так полегче будет.
— А Баюн-то где? Лучше ему помоги. Я пока вроде могу идти, — попыталась, было, возразить Алена. Но Змей в ответ только хмыкнул.
— А я уж-же, — довольно промурчал кот, оказывается, взобравшийся на плечи Горыныча и лежащий теперь там роскошным воротником.
Друзья были уже почти на седловине, между двух пиков, когда Илья Муромец, оглянувшись, охнул и замахал руками, указывая вниз. У подножия гор они увидели трех всадников в темных плащах. На головах их сверкали металлом шлемы. Всадники стояли в том месте, откуда друзья начали свой подъем и внимательно смотрели на скалы.