"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Меня же более всего забавляет тот факт, что археологи Двуреченского обнаружили на своем «поле» наконечник чисто пехотного копья-рогатины, очень толстого и потому короткого. А раз наконечник специализированного оружия пехотинцев был обнаружен лишь в одном экземпляре, то и был сделан вывод, что никакого массового участия пешцев в бою быть не могло!
То есть русской пехоты как рода войск, по мнению «историков»-популистов, ни в тринадцатом, ни в четырнадцатом веке не было. А вот специализированное оружие пешца (!), коим рогатина и является, было!
Вот так вот – оружие есть, а пехоты нет…
Наконец, Олег Двуреченский вполне мог копать и поле-пустышку. По крайней мере, именно такой вывод сделал в двадцать первом веке местный краевед Николай Скуратов, посвятивший исследованию
Правда, сам Скуратов сенатора в историческом подлоге не обвинял, допуская, что Нечаев был искренне убежден в истинности Куликова поля в своих личных владениях… Но по мнению Николая Прокофьевича, смена названий рек могла произойти и ранее, и что Непрядвы было изначально две – Нижняя и Верхняя. По аналогии с топонимами рек Тихая Сосна и Быстрая Сосна…
С другой стороны, бытовала также версия, что Нечаев пошел на осознанный подлог со сменой названий рек. Так или иначе, по мнению Скуратова, поле Двуреченского являлось пустышкой, а все его находки – это находки, связанные с расположенным вблизи Татинским бродом… В пользу своей же версии событий лебедянский краевед приводил схожесть исторического описания поля Куликовской битвы с местностью у впадения Перехвалки (Нижней Непрядвы) в Дон. Обнаружили на данном участке и археологические находки четырнадцатого века: бойки секир, наконечники копий, сулиц и стрел, кистени. Ну и элементы конской сбруи, включая рыцарскую шпору западного образца… Наконец, Николай Скуратов указывал и на массовое захоронение, потревоженное еще в двадцатом веке, при прокладке водопроводных труб в семидесятых годах. А после и в начале девяностых, при возведении нового микрорайона села Перехваль… Жаль только, что эти останки так и не стали изучать.
Что же, версия Николая Прокофьевича заслужила свое право «быть», хотя бы как версия. И, судя по тому, что занесло меня в битву не по описанной Двуреченским модели, суперкомпьютеры института при реконструкции сечи сочли его выводы совершенно неубедительными…
Вот на этой-то мысли я и почувствовал, что наконец-то проваливаюсь в спасительное сонное забытье…
Так и не придумав, что теперь делать с литовцами Ягайло.
Глава 8
…– Ну что, братец, как ныне жить-то думаешь?
Тимофей Болдырь, смуглый мужик чуть старше тридцати лет, слегка прищурил раскосые глаза, прежде чем ответить. Русич-казак по отцу и татарин по матери, Болдырь (условно «метис») немногословен и никогда не торопится с ответом. Зато уж когда отвечает, то всегда вдумчиво и толково. Не зря уцелевшие донцы, возвращаясь домой, выбрали его головой походной станицы…
– Ныне мы будем жить, как прежде. Мамай разбит, хан Булак мертв, теперь хан Такта будет заправлять в Сарае.
Ответил казак вполне нейтрально, но одновременно с тем от моего взгляда не укрылось, как недовольно повел плечом голова. Солнечный блик отразился от полученной в дар кольчуги, снятой с побитого в сече порубежника. Донцы могли рассчитывать на многие трофеи, но из брони предпочли выбрать что полегче – что подходит именно для степного, маневренного боя…
– Сегодня Мамай разбит, завтра Тохтамыш вернет себе Сарай, послезавтра пойдет изгоном на Русь – потому как Димитрий откажется платить дань Орде. По его приказу вместе с татарами вернетесь ворогами? А кровь значит, что вместе пролили казаки и русичи на Куликовом поле, то, выходит, просто водица? А вера одна – побоку, коли хан-магометанин пошлет вас на Русь воевать?!
Голова смежил веки, не спеша отвечать на непростой для него, явно каверзный вопрос. С одной стороны – служение законным ханам Золотой орды (Булак не в счёт, по Ясе он был не вполне законным), что длится уже полтораста лет. Плюс угроза донским городкам и поселениям казаков, что давно
Так что если делать выбор разумом, то однозначно подчиниться Тохтамышу…
С другой стороны, одна на всех русичей вера, что в настоящем играет куда как большое значение, чем кажется моим современникам. Здесь и сейчас христианство в его изначальном, православно-ортодоксальном варианте для простых людей является основой мировоззрения и духовным стержнем. Конечно, не все русичи имеют возможность более-менее полноценно ознакомиться с самим вероучением и лично прочесть Евангелие… Так что вера передается им на примере родителей, в форме вековых традиций (сохранив и языческие вкрапления, вроде масленичных гуляний) – и, конечно, на службах. Это если есть толковый, грамотный священник, что и Евангелие прочтет, и проповедь расскажет доступно для его прихожан… Времена «дикого» донского казачества, когда в возрожденных городках еще не будет священников, и казаки станут венчаться вокруг вербы (если, конечно, это не миф), настанут в веке так в шестнадцатом… Сейчас же на территории Орды существует Сарайская и Подонская епархия, окормляющая местных православных христиан – через нее же Москва и казаки поддерживают связь. Именно Москва, потому как кафедра епископа епархии находится на Крутицком подворье… И к слову, Донского на битву с Мамаем наряду с Сергием Радонежским благословил и Сарайский епископ Матвей! Так что появление казаков на поле боя связано с указанием Тохтамыша, действительно отправившего послов на Дон, лишь отчасти…
Наконец, не последнюю роль для казаков играет и изначальное родство – да и совместно пролитая кровь действительно имеет значение! Так что… Так что, если выбирать казакам сердцем и душой, они наверняка поддержали бы Русь.
– Коли Димитрий Иоаннович не глупец, он не станет противиться воле законного хана Золотой орды и выплатит дань.
Я только усмехнулся:
– «Законным» до недавнего времени был Булак, но вы же пошли против него, не так ли? А с другой стороны, разве не разумнее великому князю и далее было платить дань темнику Мамаю, а не рататься с ним на Куликовом поле? Всяко разумнее… Хочешь ли ты этого или нет, Тимофей, но вражде между ханом и князем быть – а казакам придется делать выбор.
Голова горько усмехнулся, погладив холку недовольно заржавшего коня, шагающего подле оклемавшегося Бурушки. После чего впервые за все время ответил без долгих раздумий и без всякого напускного равнодушия:
– Так разве есть у нас какой выбор?!
Я утвердительно кивнул, стараясь говорить как можно более внушительно и уверенно:
– Да, брат, выбор есть. Не думай, что я не понимаю твоих опасений – ведь коли казаки не покорятся хану Такте, так ударит он по вашим же городкам, и донцам в одиночку с татарами никак не сдюжить. Но это ежели в городках на Дону остаться… А вот если уйти на север, в мое княжество – так вместе от татар или отобьемся, или успеем отойти к Оке, на соединение с Димитрием. Или хотя бы семьи отправить… Ты не спеши отвечать, голова, просто подумай. Землицы у меня много, а вот людишек мало. Срубим новую добрую крепость, острожков на бродах через Сосну поставим – так я с вас никаких поборов не возьму. Только вместе стены поднимем, да поможете дозоры организовать… А так – землица чистый чернозем, жирный, непаханый! Палку по осени в землю воткнешь, так по весне побеги даст! В реках рыбы немерено, птицы непуганой полно, зверья в лесах – хоть одной охотой живи… А уж какой душистый в наших краях мед!
Болдырь по своему обыкновению не стал отвечать сразу, и я поспешил добавить:
– Тимофей, тебе решать, ясное дело, за себя – да за семью свою. Но и время у нас еще есть… Хотя бы пару лет теперь – наверняка есть. Понятно, что сниматься с насиженных мест и оставлять дом всегда тяжко… Но подумай также и о том, что замятня в Орде с приходом Такты может и не кончиться. Все ваши городки – на виду, а татары про бой с донцами на Куликовом поле запомнят! Ладно придет к власти Тохтамыш, что вам поручил против Мамая выступить; но теперь ведь все мурзы и беки темника под руку хана перебегут. И коли не станет его, могут казачкам и отомстить за Кулики…