"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Княже, не обессудь и ты! Встретил я незнакомых мне конных молодцев, да числом немалым. Вот и решил их чуть приструнить — мол, что делаете на моей земле, с какой целью по ней идете? Да, слава Богу, что не вороги то, а друзья…
Пронский князь просветлел лицом — и, согласно кивнув, покинул седло, с интересом поглядывая на походный «стол», пусть и не столь богато украшенный угощениями. Как видно, проголодался с дороги… А вот князь Рязанский пока не спешит покидать седло. На дороге Олег Иоаннович держался чуть позади своего «вассала» — хотя князья Пронские в последние
Отец же его Владимир бился с Тагаем в Шишевском лесу вместе с «моим» дедом Титом Козельским и самим Олегом Рязанским. Но после сел на престол Рязани, когда Боброк поборол Олега в братоубийственной Скорнищевской сече… И ведь при всем при этом они были родственниками, двоюродными братьями! Соответственно, Даниил Пронский приходится Олегу племянником…
А вот сам Рязанский князь неожиданно сильно постарел с нашей последней встречи: сильно прибавилось седины в волосах и в бороде, да и морщины стали глубже и явственнее заметны на лице Олега Иоанновича… Впрочем, спина его все еще пряма, а взгляд умных карих глаз все так же тверд — и направлен на меня с явным осуждением!
— Ну и заварил ты кашу, внук!
Я не сразу осознал услышанное, далеко не сразу… Понятно, что Олег говорит про «заваренную кашу», имея в виду далеко не кулеш (уже остывающий!) — но вот внук… Фигура речи?!
Мама дорогая! Да какая же это фигура речи — я действительно внук Олега Рязанского!!!
Но как я не «вспомнил» о том раньше?!
Ну, как-как… Отец Федора, Иван Титович какое-то время успел поправить в Козельске, покуда его не изгнали литовцы — после чего подался на службу в Москву. Почему не пошел к тестю, Олегу Иоанновичу, чья дочь Агриппина (мама Федора) вышла за Ивана? Да кто же его теперь знает! Будущий Елецкий князь, чьи воспоминания меня так подвели, про бегство из Козельска особо и не помнил…
Более того, на Елецкое княжение Федор сел не без участия Москвы, где провел большую часть своей юности. Так что Олега он толком и не воспринимал, как своего деда… Наконец, сам Рязанский князь довольно холодно встретил меня в прошлую встречу. Впрочем, неудивительно, учитывая тот факт, что мы едва не оказались по разные стороны баррикад на Куликовом поле — да и после него! Что кстати, не является чем-то выдающимся для Руси, где все враждующие Рюриковичи вышли из одного корня, и порой воевали друг с другом в пределах одной семьи…
Однако же сам Олег Иоаннович все же не запамятовал, кем ему приходится Федор Елецкий! Ну, то естья.
— И я рад тебя видеть… Дедушка. Да, кашу я заварил — каша вкусная, на смальце, с лучком солью и специями, да копченой дичью!
— А ведь правду говорит, дядя! Истинно так, каша пахнет одуряюще!
Даниил Пронский не преминул вставить свои пять копеек — впрочем, поддержал он именно меня… На что «дедушка» лишь насмешливо фыркнул — и пружинисто покинув седло, подал поводья подоспевшему Алексею.
— Зубы не заговаривай-то, хохмач! Только ведь с Мамаем сладили и ратью Белой Орды, а теперь что же —
Не удержавшись, я качнул головой — да и Даниил бросил на великого князя краткий, удивленный взгляд, в котором прямо читалось: «когда же это рязанцы с Мамаем сладили?», но вслух ничего не сказал. Поостерегся с замечаниями и я, широким жестом пригласив обоих князей к «столу»:
— Отведайте с дороги горячего, тогда уже и поговорим?
— Да обожди ты потчевать! Лучше вот что скажи: цел твой Елец?!
Я согласно кивнул, отвечая на вопрос Рязанского князя:
— Цел, стоит на прежнем месте… Еще краше прежнего. Вот только рвов еще накопали, схоронить татар да булгар.
Теперь уже Даниил Пронский не удержался от удивленного возгласа:
— Что же выходит, разбил поганых?!
Я согласно кивнул:
— Разбил, конечно, разбил. Да вы угощайтесь, други, угощайтесь… На выручку спешили, да?
Я присел к дастархану, подхватив яблочную дольку и послав ее в рот. Конечно, хочется уже кулешика — да вот беда, раз трапезничать будем из одного котла, то окунать в него ложки нам по очереди, начиная со старшего из присутствующих, коим является великий князь… А последний, хоть и последовал моему примеру, и также присел к покрывалу, ложку пока не достает.
— На выручку, хах… До границы княжества мы шли — а уж там по обстоятельствам. Отправили бы послов к татарам, запросили бы выкуп за твою жизнь — заодно бы разведали численность поганых, да от кого они пришли… Если какой мятежный мурза вдруг возомнил себя новым Тагаем, побили бы его под Ельцом — как пить дать, побили бы! А если нет, если явились татары от самого хана Тохтамыша… То лишь прикрыли бы дорогу на Пронск, да приняли бы всех беглецов, от ордынцев спасающихся.
Олег Иоаннович ответил глухо, чуть надтреснутым голосом, опустив глаза — но после, подняв взгляд, грозно рявкнул:
— Что думаешь, готова Рязань со всей Ордой силами мериться? Готовы мы с Тохтамышем драться?!
Ага. Все-таки серьезный разговор начался еще до трапезы… Посмотрев прямо в глаза великому князю, я ответил твердо, с полной убежденностью в собственной правоте:
— Готова или нет, но драка неизбежна. А вот как ее принять, и на каких условиях, мы еще вольны решить… Пока вольны.
Прожевавший кусок бастурмы с луком и хлебом Даниил Пронский с легким вздохом вопросил:
— Значит, ордынцы явились по ханской воле?
Я склонил голову:
— Верно. Но не потому неизбежна брань, что, разорив Азак, я бросил вызов Орде, нет. Рязань окажется под ударом в независимости от того, поможет она ли Ельцу продержаться супротив поганых — или останется безучастна.
Потяжелел взгляд Олега Иоанновича, уловил он немой укор в моих словах. Мол, что, раз внук первым ударил, так и выдать его головой ордынцам?! Но Олег — он ведь прежде всего князь, а не добрый дедушка. И как князь, он должен хранить свою землю прежде всего! Так что лезть в заваренную «внучком» кашу действительно не стоит, если затем пострадает собственное княжество. Нет — уж если сам заварил, так сам и расхлебывай, Федя…