"Фантастика 2024-183". Компиляция. Книги 1-29

Кронос Александр

Бедствие лениво шагнуло в сторону, избегая тигриного прыжка. Легким движением руки дотянулось до бока питомца и вспорола крепкую шкуру, будто водную гладь.

Хлынула кровь. Зверь упал, разбрасывая кишки, но и требуха, и кровь превращались в черный дым.

Люди успели моргнуть, а зверь уже таял и втягивался в татуировку бородача.

Моас потянулась всем телом, выгнулась в спине, растягивая мышцы, и спокойно пошла вперед.

Бегущий стражник, успевший пробежать лишь пару шагов, взревел, как обезумевший варвар.

Сжав рукоять клинка, выстрелил собой вперед, стремясь вонзить сталь в плоть.

Бедствие с невозможной ловкостью обогнуло стремительный клинок и ударила тыльной стороной ладони по лицу бородача.

Тускло вспыхнул разом разрядившийся защитный артефакт. Стража приподняло и швырнуло над головами бойцов: мужчина пролетел десяток метров, врезался спиной в камень пещеры и затих. Удар был столь силен и быстр, что меч, который выпустил из рук здоровяк, упал на землю в шаге от Моас. Если бы ремни на его ботинках были бы чуть менее тугими, обувь тоже осталась бы на земле.

Моас нагнулась, подхватила оружие. Легкое движение кисти, и клинок последовал за здоровяком: острие пробило железную броню и вонзилось под ключицу.

Один из мальчиков-стражей решил последовать за командиром и попытался нанести ей ответный удар: от питомца, ледяного дракона, прошла волна жуткого холода.

Храбро, сильно, но глупо. Мощная, слишком прямая атака, от которой Моас без труда увернулась.

И ударила в ответ.

Когти вспыхнули черным. Бедствие без труда преодолело пять метров: ладонь пробила металл и вонзилась в грудь человека. А потом — выдернуло из груди человека бьющееся сердце.

Бедствие окатило фонтаном крови, раскрасив алебастровую кожу. Растянувшийся в отчаянном прыжке дракон рассыпался в прах.

Человечек явно был не простым, и носил с собой целительский артефакт, который бешено сжигал ману, пытаясь совершить невозможное и заменить сердце. Паренек сделал шаг назад, опустил голову, чтобы посмотреть на свою рану. Увидел, как кровь течет из развороченной груди, окрашивая металл. Спустя секунду безжизненное тело рухнуло на колени, а затем с глухим стуком повалилось вбок.

Среди оставшихся девяти стражей воцарилось смятение. Многие из них сделали шаг назад. Моас упивалась их страхом и не спешила убивать их. Старые привычки взяли верх, она снова играет с едой.

— Когда я отнимаю жизни, чувствую себя такой… могущественной, — заговорило бедствие. — Чтобы вы знали, это ощущение не угасает десятилетиями. Возможно, именно поэтому я продолжаю вас убивать?.. Сдавайтесь. Или умрите.

Лицо ближайшего стража скривилось от короткой судороги.

— Братья… — выдохнул он. — Если мы хотя бы на минуту задержим ее… Если наши жизни выиграют всего лишь минуту, за которую кто-то успеет наладить оборону… я пойму что жил не зря.

Через шестерых людей словно прошла волна воодушевления. А затем они вместе с нурсами, будто по какой-то

невысказанной команде, бросились вперед. Нурсы не сидели без дела: перед людьми мчались пламенные копья, сотканные из света сети, а ноги Моас оплели лозы.

Бедствие довольно захохотало и слегка сгорбилось, чувствуя, как внутри оживает трепет. Бой, бой против толпы людей. То, для чего она создана.

Ее руки рассекали воздух и тела питомцев. Ее прыжки были безупречны. Она каждое мгновение контролировала пространство, иногда маневрируя крыльями.

Они пытались следовать за ней, слишком слабые, чтобы даже заметить и успеть что-то предпринять. Не способные достичь и половины того, что может она. Их удел — есть грязь, а ее — парить над миром.

Стражи быстро осознали свою ошибку. Третьего она убила броском вырванного сердца в голову — хруст шеи прозвучал музыкой. Прежде, чем его тело упало, ее лапа разорвала летучую змею и вырвала из теней нурса-скрытника. Подхваченный меч полетел смертоносным снарядом и пробил четвертого насквозь. Остались еще шесть, два из которых тут же выронили мечи из потных ладоней.

Бедствие раскрутилось вокруг своей оси, расставив в стороны чудовищно острые крылья. В стороны полетел дым от развеянных нурсов, брызги крови и чья-то отсеченная кисть.

— Сдавайтесь или умрите.

Они атаковали снова, безумные в своей отчаянной и безнадежной храбрости. Они бессвязно кричали, из глаз текла влага, они прыгали выше головы, отчаянно пытаясь нанести ей хоть какой-то урон.

Бедствие было быстрее. Моас без напряжения читала картину боя и картину общей битвы, ежесекундно отдавала сотни приказов. Она видела слабость людишек и использовала ее.

Их школа боя прежде не была знакома Моас, но за несколько секунд схватки бедствие просчитало их, дополнило недостающее в этой школе и поняла ее. Размашистые движения, созданные для борьбы с Кошмарами и совершенно неэффективные против такого врага, как она.

Пятого она убила, когда он схватил ее за запястье и пытался выкрутить руку. Дурачок не понял, что это она позволила ему коснуться себя.

Очередное сердце летит в грязь, где ему место.

Шестой был убит через мгновение. Он, плача и вопя, бросил в нее нож, и мгновение спустя рукоять этого ножа выросла из его глазницы.

Седьмой запаниковал, растерялся и шагнул навстречу удару.

Восьмому она оторвала руку. Технически он был еще жив.

И потом замерла, смотря на коленопреклонённых стражей, которые могли только рыдать, бояться и дрожать.

— Может, стоило выбрать себе в противники кого-нибудь своего ранга? — мрачно сказал кто-то.

Хотя почему «кто-то»? Тот самый нахал, отказавшийся сбежать из города и от стражи, а потом — посмевший не умереть и разгромить одну из ее пещер.

— Ты долго, — кивнула ему Моас. — Будь ты чуть растороп…