"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
А ведь если подумать, ротмистр, не уговаривал. Он говорил обычные слова, порой даже тоже самое, что и Длинный, вот только почему-то получалось, что Длинный враг, и хочет втереться мне в доверие, затем, чтобы что-то с меня заполучить. А, что с меня можно было заполучить, если я «гол как сокол»? Взять те же монеты. Да я бы не то что не догадался их прихватить в ту ночь, я бы просто не вылез из подвала, даже если был бы твердо уверен, что наверху уже никого нет. Да даже если б каким-то чудом мне это удалось, вряд ли у меня возникли даже мысли о том, чтобы поживиться там чем-то. Да я скорее бы сбежал со всех ног, даже не думая ни о чем подобном. Так, что монеты, да и бумажные деньги, принадлежали скорее именно Длинному, а не мне. А, что касается катера, так тут вообще заслуга полностью
И тут в какой-то момент, оказалось, что у меня объявились родственники. Такое иногда происходило. Ведь не все уезжали из России, с удобствами. Чаще как раз происходило совсем наоборот. И в итоге получалось, что родители оказывались в одном месте, а дети совсем в другом. А иногда, просто кто-то узнавал, что где-то есть родная душа. Правда не всегда была возможность соединиться с этой душой. Кому-то разумеется везло, и он оказывался в эмиграции весьма состоятельным, и тогда можно было надеяться, что оный человек вспомнит о своей родне. Но чаще случалось, как раз наоборот. Хотя бывали случаи, что и тогда семьи воссоединялись. Вот только из всех родных, я помнил только тетку. Мамину сестру, живущую где-то в Самаре. Правда, когда мы приехали туда с мамой, нас не пустили даже на порог. А из родственников отца. Я даже и не помню никого, хотя насколько знаю, Сабуровы, достаточно известная фамилия.
И вдруг, такая родня объявилась. Причем судя по тому, как забегали воспитатели, какое начальство стало приезжать в приют, и почему меня вдруг освободили от работ на шахте, было очень похоже на то, что оные родственники достаточно состоятельны. Потому как в противном случае, об этом объявляли, только непосредственно перед тем, как воспитанника забирали из приюта. Мне же все уши прожужжали о том, что не стоит рассказывать о шахте. Что шахта, это вынужденная мера, потому как дотации на содержание воспитанников выделяют мизерные, и их не хватает даже на необходимое. Откуда-то нашлись средства и мне пошили у портного достаточно приличный костюм. Честно говоря, я даже и не надеялся, что когда-то смогу вновь одеть нечто подобное. В приюте, мы были одинаковыми, и скорее напоминали крестьянских детей, потому как грубые полотняные штаны и такую же рубаху, вряд ли можно назвать как-то иначе. С обувью вообще были постоянные проблемы. Ботинки, из которых кто-то вырастал, отдавали тем, кто помладше, да и видели мы их, только зимой и при выходе на работу в шахту. В остальное время ходить босиком, считалось нормой.
Меня уже начал обхаживать наш учитель словесности, предлагая свои услуги по сопровождению меня до будущих родных, потом, вместо него вдруг, как-то резко появился какой-то офицер, в годах. И вдруг все оборвалось. Зато возле приюта появился шикарный представительский автомобиль с флажками на капоте, и директор приюта, казалось вот-вот сломается пополам, так усердно он кланялся и заискивающе глядел в сторону сопровождающего меня мужчины. Меня посадили на заднее сидение, и повезли в неизвестность. А на все мои вопросы, вначале следовала недоуменная гримаса, показывающая, что сопровождающий меня человек ни слова не понимает не по-русски, ни по-испански. А уже в поезде, мне просто сказали, что все, что мне необходимо, я узнаю на месте. Правда в дороге, мне ни в чем не отказывали. Питались мы в вокзальных ресторанах. Блюда и десерт, тоже выбирались из тех, что желал я. В общем любой каприз, но под жестким контролем. Впрочем, я и не собирался никуда убегать. Любая смена обстановки во сто крат лучше, прозябания в приюте и работе в шахте. И если по каким-то причинам, я вдруг не придусь к дому, постараюсь упросить родных не отправлять меня
Цюрих, встретил меня промозглой погодой и морозным ветром. Та легкая курточка, что была выдана мне в приюте совсем не спасала от холода. Правда и ждать пришлось совсем недолго, а заметив, что я ежусь от холода, мой сопровождающий одетый более чем прилично, тут же затащил меня в ближайшее кафе, где мне тут же налили кружку горячего кофе с молоком и сахаром и вручили свежайшую сдобную булочку, которую я не видел, наверное, весь последний год. А когда я согрелся, мы быстрыми перебежками добежали до какого-то магазинчика, где мне тут же подобрали теплую куртку с меховым воротником и капюшоном. И последние два часа пути в поезде, я чувствовал себя просто прекрасно.
Старинный замок, с высокими каменными стенами, крохотными башенками, подъемным мостом и слегка заросшим травою и осыпавшимся от времени рвом, привел меня в такой восторг, что не было слов. Все было именно так, как описывалось в книгах о рыцаре Айвенго, которыми я бывало зачитывался, отдавая им все свое свободное время. И теперь он наконец попал в сказку, увидев перед собою замок своей мечты. А когда мне назвали имя моего родственника и сказали, что замок принадлежит именно ему, я подумал, что сделаю все, что он пожелает, только бы остаться жить в этой сказке. Пусть не в качестве родственника, а просто «приживалки» или кого еще, но именно здесь. Хотя бы немного, чуть-чуть.
Раздевшись на входе в замок, и передав куртку представительному мужчине, почему-то ласково улыбнувшемуся мне я оправив на себе дешевый костюмчик, выданный в дорогу и очень смущаясь своего затрапезного вида, на мгновение сосредоточился и решив про себя, пусть будет, что будет решительно шагнул в огромный холл замка, украшенного огромным персидским ковром, закрывающим большую часть мозаичного пола и увидел спускающегося по лестнице молодого мужчину, так же приветливо улыбающегося.
Я вгляделся в его лицо, и не поверил своим глазам. Этого просто не могло быть. От волнения по моим щекам потекли неизвестно откуда взявшиеся слезы, и я не в силах сдержать себя бросился ему на встречу, сумев произнести лишь одно слово:
— Длинный!
Оказалось, что он совсем не обижается на меня. Во всяком случае, рад он был этой встречи, ничуть не меньше меня. Хотя я и пытался как-то объясниться, попросить прощение, за те слова, что произнес в тот день. Длинный просто отмахнулся и сказал:
— Забудь. То был не ты. То слова того контрразведчика. Уж я-то знаю, как можно вывернуть все наизнанку и заставить, поверить в это.
Только откуда он может это знать? Но, что интересно, в большинстве случаев он оказывается прав, а ведь по возрасту мы не сильно отличаемся друг от друга. Вот откуда все это у него?
А потом началась учеба. Вернее, нет, не так. Вначале был рассказ Длинного, как он обрел для нас этот замок, и одновременно с этим стал еще и бароном. Причем так получилось, или совпало, но его прежнее имя удивительно похоже на то, какое он носит сейчас. Возможно значение имен разное, но на слух они практически одинаковы. Хоть он и говорил о том, что специально подбирал для одинакового звучания, но почему-то именно здесь, я не слишком верю в это. Раньше он был Семен Шумилов, а сейчас Симен фон Визен. Оказывается, Симен немецкое имя и означает — Слушающий Бога. Вот уж действительно «Слушающий». Да все его действия не говорят, а просто кричат о том, что он «Слушает бога» и поступает так, как тот ему советует.
А вот с учебой, пришлось отложить буквально все, и налечь на нее, чтобы не выглядеть белой вороной. И почему нам не пришло в голову учить Немецкий, вместо Испанского языка? Как было бы проще сейчас. Вернее сказать, именно так я и думал вначале учебы, но в итоге пришлось изучать оба языка. И если Немецкий требовался постоянно, то Испанский язык, очень возможно скоро займет первое место.
А все дело в оставленном Графом ***, наследстве. Длинный в это не особенно верит, но действительно, а что там еще может быть?