"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Выстрел — и на лбу Оксаны, недавно забравшей жизнь у прислужницы Марфы, появляется небольшое отверстие, после чего она падает в костер, а тот, в свою очередь, выплёвывает в ночную тьму высоченный столб искр.
— Так их! — визжит Василиса, извиваясь у скалы и всячески пытаясь освободиться. — Всех убейте! Всех!
Кстати, ошибся я в расчетах, оцепенение охватило уничтожаемый ковен не на пару-тройку секунд. Они где-то с полминуты, если не больше, понять не могли, что происходит, тем самым подарив нам с Метельской серьезнейшую фору и надежду на то, что победа останется за нами.
Светлана не отставала от меня, она довольно шустро палила по противникам, завалив при этом пять ведьм, а одну, ту самую Алину, которая собиралась Ваську препарировать, крепко подранила.
Щелчок, опустошенный магазин падает вниз, я вбиваю в рукоять новый, просто-таки физически ощущая, что сейчас истекают последние секунды нашей удачи.
— Вон они! — раздается истошный визг. — Вон среди деревьев! Сестры!
Надо же, наконец-то заметили. Хотя «наконец» тут не очень уместное слово, лучше бы эти дамы и дальше с воплями бегали вокруг костра, от которого пошел невероятно смрадный запах. Оно и понятно, пламя начало пожирать Оксану, приобретя при этом на редкость недобрый багровый оттенок.
На ногах к этому моменту осталось шесть ведьм, плюс рядом со скалой корчилась раненая в живот Алина, оравшая так, что, наверное, ее даже Глузд со товарищи в подземелье услышал.
Выстрел — и наблюдательная противница получает от меня ответочку прямиком между глаз. Так сказать — приз самому внимательному участнику мероприятия.
Секундой позже сухо кашлянул «макаров» Метельской, которая тоже сменила магазин — и еще одна ведьма кубарем катится по камням, обдирая руки и ноги.
Мой выстрел, и ведьм остается трое, только вот какая беда — они уже совсем рядом с нами. Я вижу оскаленные рты, вижу скрюченные пальцы, ногти на которых более всего похожи на когти диких зверей, и глаза, в которых бьется ярость, но нет ни малейшего следа жалости или страха.
А после на меня наваливается слабость, такая, что я даже на спусковой крючок нажать не могу, хоть и очень стараюсь.
Знал же, что им в глаза смотреть нельзя! Знал!
Бэнг! Хлопок выстрела, раздавшийся откуда-то сбоку, стряхивает с меня марево оцепенения, разрывает его, точно паутину вроде той, которой так много в осеннем лесу.
— И еще! — слышу я азартный крик Аркаши и новый выстрел. — Что, не нравится?
Он палит от бедра, точно ковбой в старых американских фильмах, ему только шляпы «Стетсон» не хватает. Но, что странно, он каким-то образом умудрился попасть как раз в ту самую ведьму, которая на меня морок накинула. Жаль, я ее сразу не завалил, в самом начале. Матерая оказалась, знающая. Эдак, на ходу, при столь нестандартной ситуации, привязать к себе человека — тут большой опыт нужен и не меньшее самообладание.
Вот только воспользоваться своим преимуществом она не успела, ибо разворотил выстрел Аркаши ей бок капитально.
Наши с Метельской выстрелы слились в один, и последние ведьмы рухнули в паре шагов от нас. Всего
— И вот! — гаркнул Стрелецкий, выпалив из «помповика» еще раз.
— Хорош! — рявкнул я. — Угомонись, не трать патроны. Все, война кончилась. Мы победили.
— Капец, — пробормотала Светлана и вытерла пот со лба. — Бойня, блин!
Это да, по-другому то, во что превратилась небольшая площадка, всего каких-то пять минут назад представлявшая собой владения упивающихся своей силой ведьм, и не назовешь. Тела, лежащие вповалку там и сям, кровь на камнях и траве, смрадно чадящий костер и стоны двух недобитых противниц.
— Ненавижу! — пробормотала ведьма, валявшаяся в паре шагов от меня. — Убью!
Она с трудом приподнялась и уставилась на меня побелевшими от бешеной ярости глазами, ее губы принялись что-то нашептывать.
— Не балуй, — мигом пресекла это оперативница, на мгновение опередив меня. Носок ее ботинка врезался в рот ведьмы, пятная камни новой кровью. — Ишь чего задумала.
— Молодец я? — подошел к нам Аркаша. — А?
Он явно был невероятно доволен собой, что замечалось по всему — тому, как он держался, по горделиво запрокинутой голове и даже по тому, насколько лихо он положил ствол ружья себе на плечо. Нет, он точно поклонник вестернов.
— Палил в белый свет как в копейку, — хмыкнула Метельская, прижимая голову ведьмы к камню. — Как попал в кого-то — не понимаю.
— Но попал же, — чуть обиженно заявил юноша. — Вот в нее как раз! С первого выстрела! А?
— Только не убил, а подранил, — заметила Светлана. — Так что давай, доводи дело до конца.
Неожиданно. Ладно бы я такое сказал, но она?
— В смысле? — опешил и Стрелецкий. — Что значит — до конца?
— Добей ее, — пояснила Метельская. — Бери и стреляй. Нам тут живые свидетели не нужны.
Ведьма задергалась, что-то замычала, но нога оперативницы крепко прижимала ее голову к камням.
Аркаша, с которого мигом слетела спесь, сначала замялся, а после как-то очень некрасиво и суетливо прижал ствол ружья к затылку замершей ведьмы, глубоко вздохнул и…
— Не могу, — секундой позже жалобно взмолился он. — Когда все стреляли — тогда да. А так — не могу. Не получается.
— Даже не знаю, что и сказать, — глянула на меня Метельская. — С одной стороны — молодец, ведет себя как законопослушный гражданин, знающий, что человеческая жизнь — главная ценность. С другой — тряпка тряпкой.
— Макс, а ты мне ее отдай. — Когда и как за моей спиной оказалась Марго, я даже и не понял. — Уж поверь, я сделаю все как надо. Да и не так много в ней жизни осталось, вон как кровь из бока хлещет.
И еще вроде как слюну сглотнула прямо над ухом, зараза такая.
— Эй! — донесся до нас голос Василисы. — Благодетели! Нас бы освободить! И эта стерва вроде как в себя приходит, уползти пытается!
— Свет? — Я глянул на оперативницу.
— Мне все равно, — сухо отозвалась та и направилась в сторону костра, на ходу стягивая балаклаву со словами: — Уф, упрела, сил нет.