"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Я невольно подумал, что может быть, это и хорошо, что меня не кормили и не поили. Кому хочется перед смертью еще и обосраться?
– Хлеб наш насущный дай нам на сей день, - прохрипел я. – И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
Меня подтянуло еще выше, ноги оторвались от досок помоста, на котором стояла виселица. Вот и все? Что сейчас будет? Увижу ли я небесные врата и ангелов? Почувствую ли, как душа отделяется от тела, или просто приду в себя позже, в другом месте?
– И не введи нас в искушение, но
Аминь.
Вот и все, понял я. Пришел конец моей жизни.
А мгновение спустя я рухнул на колени и медленно завалился на сторону. Болело все: ноги от удара, сломанные ребра, передавленная веревкой шея… Наверное, проще было бы пересчитать, что у меня не болело.
Черт их подери, неужели веревка порвалась, и меня теперь отпустят? Но как так, ведь мою казнь, как не крути, долго готовили, неужели им не пришло в голову, что нужно взять новую веревку? И что же тогда будет с палачом, если меня придется отпустить?
Но биение сердца, отдающееся в ушах, наконец, стало слегка потише, и сквозь него пробились лязг клинков, крики и топот множества ног.
– Поднимайся, скорее, - кто-то затормошил меня, и голос его показался мне на удивление знакомым. – Поднимайся, ну же!
Нехотя, я открыл глаза и увидел Ромку, который стоял рядом на коленях и тормошил меня за плечо. Вдруг он отшатнулся, и на доски помоста свалился палач. Из его разрубленной головы потекла кровь вперемешку с осколками кости и частицами мозга.
Все воспринималось как-то отрешенно, будто через призму небытия, все казалось ненастоящим. Я уже успел побывать одной ногой в смертных пределах, и вот я снова здесь, все чувствую.
Но что случилось? Почему толпа, только что наблюдавшая за моей казнью, разбегается во все стороны, а площадь занесло дымом? Откуда на земле трупы стражников, откуда взялся боярин Лука, который рубится с судьей и своим бешеным напором заставляет его отступать?
Ромка потянулся ко мне с ножом, лезвие резануло шею и веревка, передавливавшая ее, исчезла. Я судорожно втянул в себя воздух, а мой друг уже разрубил проволоку, сковывавшую мои руки.
– Давай! – он встряхнул меня, заставил вытянуть руку, и попытался поднять на ноги. – Давай, поднимайся, говорю! Олег, мать твою, у нас мало времени, сейчас они очухаются, и нам не сбежать!
Слева пятеро людей боярина Луки во главе с бояричем Никитой теснили сбившихся в круг стражников. Теснили, надо сказать, вполне успешно, на площади уже лежало четыре трупа, и это только с этой стороны. Но как они оказались здесь, они ведь остались там, на лесной поляне и не могли приехать в Брянск, чтобы спасти меня.
Я ведь специально сдался, чтобы не подвергать их жизни опасности, чтобы из-за меня больше никто не умер.
Да, Господи, что же вообще творится?
– Он не может идти, помогай!
– повернулся Ромка к кому-то, и мгновение спустя меня
Я повернул голову и увидел с другой стороны Пашку, еще одного из моих деревенских приятелей. Мои старые друзья, мои старые добрые друзья тащили меня прочь с этой чертовой площади, где чуть не закончилась моя жизнь.
– Давай, Олежа, давай, - заговорил тот. – Совсем немного пройти, до соседней улицы, а там и лошади уже, давай держись, ты же князь, ты не должен вот так вот сдаваться.
Слева послышался торжествующий крик, и я увидел, как судья падает на землю с помоста для казней, а боярин Лука спрыгивает вниз, занося меч для последнего смертельного удара.
Но служитель закона оказался не лыком шит – бросив меч, он прополз между досками, вылез с противоположной стороны и побежал в сторону внутренней крепости, откуда уже бежали встревоженные криками и звуками боя дружинники. Преследовать его Лука Филиппович не стал, да это и было бесполезно, не вступать же в бой одному против десятка.
– Уходим!
– закричал боярин и широким шагом двинулся к нам.
– Ну что, как там Олег, жив?
Люди его как раз прикончили еще одного из стражников, и остальные, не выдержав этого, бросились бежать. Так что боярич Никита с дружинниками присоединились к нам, и большой кучей мы двинулись прочь с городской площади.
– Жив, только слаб очень, - ответил ему Ромка.
– Ну ничего, до лошадей дотянем, а там вырвемся на свободу, - махнул рукой боярин Лука так, что чуб его мотнулся куда-то в сторону.
– Спасли! Спасли, а! Я же говорил тебе, княжич, я, боярин Лука Филиппович, всегда долги отдаю!
– Еще бы знать, зачем он сюда в одиночку потащился, - проворчал Павел. – Зачем из лагеря сбежал, мы его потом по всему лесу искали, пока боярин Ян следов не нашел.
– Я не хотел, чтобы люди за меня умирали, - пробормотал я осипшим из-за пересохшей глотки голосом. – Я хотел, чтобы это все закончилось.
– Что он там говорит? – озабоченно спросил боярин Лука.
– Болтает что-то, бредит, видимо, - ответил Ромка.
Скоро они дотащили меня до лошадей, кое-как усадили верхом на одну из них, помогли просунуть ноги в стремена. Теперь, сверху, я смог разглядеть всех, собравшихся на этой достаточно узкой улочке людей.
Здесь были новики и старые ветераны, которые привели этих молодых парней. Здесь был отряд боярина Луки, его сын – боярич Никита, со все такой же наглой усмешкой на лице. Здесь был боярин Ян, и его подчиненные – братья Антон и Глеб. Здесь был даже Камень, и хоть с перевязанной головой, он держался верхом вполне себе уверенно.
Здесь была вся моя дружина. Они пришли за мной, не захотели меня просто так отпустить на тот свет.
– Куда мы теперь? – прохрипел я и закашлялся.
Веревка по-прежнему будто передавливала горло, хоть ее и сняли уже. Похоже, что ее призрак будет теперь долго преследовать меня.