"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Это ты меня прости, - вдруг ответила Анастасия.
– Я тебе наговорила тогда перед советом лишнего, что, мол, тебе своих на смерть гнать придется. Ну и сходили вы на стену, дрались храбро, и что же, ты ни одного человека не потерял. А я уверена была, что город мы именно благодаря моим возьмем, что смогут они или часовых убрать, или башню захватить, а вышло вон оно как. Ну и что теперь…
– Да ничего, - я вдруг почувствовал, что ни капли не злюсь на девушку.
– Всякое бывает. Ты мне лучше скажи, зачем пришла. Попросить хочешь о чем-то?
–
– Меня и моих девок тут многие не любят. Когда отряд у меня был, я могла на это внимания не обращать, потому что никто с нами связываться не стал бы. Ну, знаешь, нас суками бешеными считали, и это для меня даже выгодно было, я могла не бояться ничего. А теперь боюсь. Я защиты попросить пришла, у тебя отряд сильный, и с тобой никто не свяжется. Ну и со мной тоже, если я с тобой буду.
Вот оно как, защиты просить она пришла. А я ведь ожидал чего-то такого, было у меня понимание, что никуда теперь Анастасии не деться, без отряда-то. А вот если она ко мне придет, жить при моем лагере станет, то никто ее уже не тронет. Мой авторитет среди остальных наемников подрос, все-таки мы вполне успешно на штурм сходили, кусок стены отбили, а потом отступили организовано, ни одного человека не потеряв. А это само по себе значило много.
– Почему не к Ивану пошла?
– спросил я.
– Он ведь тоже на Григория работает, понял бы, что тебя защитить надо. Да и он, в конце концов воевода, а я так, наемник рядовой.
– С Иваном договориться мне гораздо дороже встало бы, - без обиняков заявила воительница.
– Да и отдать он меня тоже может в случае, если ему это выгодным окажется. Киев далеко, о том, что здесь случилось, там узнают нескоро, а даже если и узнают, никто с Резаным Ухом спорить не станет, он ведь воевода и отряд у него почти под две сотни. А с тобой… Вижу я, что честь у тебя есть, и ты, если защитить пообещаешь, то от слова своего уже не отступишься. Ты ведь не наемник, ты князь, и честь у тебя тоже княжеская.
– Князь, скажешь тоже, - усмехнулся я.
– Изгой я, ни земли своей, ни уважения в народе. Выблядок, вне брака рождённый и никем не признанный.
– А два года назад ты кем был?
– спросила у меня девушка.
– Обычным селянином, которого ничего великого в жизни не ждало. А теперь своей дружиной командуешь, пусть и небольшой. И хорошо командуешь, это все признают.
– Ладно, - вздохнул я.
– Так чего от меня тебе надо? Ты хочешь при нашем лагере поселиться? Так это ничего, мы, наверное, можем сами твои палатки занять, они же пустые теперь. А сама где жить хочешь?
– У тебя, - ответила девушка.
– С тобой в одном шатре.
– Чего?
– не понял я.
– В каком смысле со мной в одном шатре? Ты как себе это представляешь вообще?
– Ты пойми, - нахмурилась Анастасия.
– Я только здесь себя в безопасности могу себя чувствовать. Мы уж слишком много ног отдавили людям, включая и наемников этих. Нас вообще никто не любит, ты это уже заметить должен был, но что нам делать-то еще? Воевать как обычные наемники мы
Воительница говорила это с таким жаром, что я почувствовал какую-то странную двойственность. Какой же она была настоящей, когда говорила со мной в моем кабинете в Киеве, или сейчас? Той дерзкой бабой, которая утверждала, что и дерутся они не хуже нас, и что в случае чего кому угодно готовы яйца отрезать, или нынешней, которая доказывает мне, что никто ее не любит, и ничего хорошего от мира ждать ей не приходится? Черт их этих женщин разберет, с ними вообще никогда ничего не ясно. Сколько их встречал на своем жизненном пути, а так ни в одной разобраться и не сумел. И было у меня ощущение, что одна из них меня использовала, и вот-вот еще одна собирается поступить так же.
В какой-то момент я даже пожалел, что у меня не было такого же воспитания, как у боярича Никиты. Вот уж кто умел женщинами пользоваться исключительно по своему разумению. Правда, моя вера не позволяла мне так делать. Хотя, если руководствоваться православием, христианским человеколюбием и так далее, то я должен немедленно согласиться помочь Анастасии. Она-то мне ничего плохого не сделала.
– А еще… - не дождавшись моего ответа, продолжила девушка.
– Ты ведь в Крым идти не собираешься?
– Не собираюсь, - покачал я головой, потому что твердо знал, что ни в какой Крым мы не пойдем.
– Нечего нам там делать.
– Значит, ты после того как Херсон падет, в Киев двинешься? Наемников искать, чтобы в Пять Княжеств вернуться? Из тех, кто не успеет за основным войском в Крым отправиться?
– Ну да, - кивнул я.
– Так мы и планировали в общем-то. Наемников нанять, да идти отцовский престол отвоевывать. Хотя, может быть, и не получится еще ничего. Мне Григорий помочь как-то обещал, ну я рассказывал, но что он там придумал, я понятия не имею.
– Вот и хорошо, что в Киев, - Анастасия, кажется, проигнорировала все мои остальные слова.
– Доставишь нас с Юлькой в Киев и все. Там-то нас уже никто тронуть не сможет, Григорий проследит.
– Я по-прежнему не понимаю, зачем мне тебе помогать, - ответил я.
– Мы с тобой друг другу никто, то, что нас Григорий свел, чтобы мы вместе до Херсона доехали, так вообще ничего не значит. Ну подрались мы с тобой разок в харчевне с разбойниками, дерешься ты хорошо, надо сказать. Но все равно.
– Я отплачу, - ответила девушка и шагнула ко мне на встречу, схватившись пальцами за верхнюю пуговицу кафтанчика.
– Хочешь - женой твоей походной буду на все время, что мы здесь пробудем?
Это был уже жест отчаяния, а пользоваться девушкой в отчаянии я не собирался. Во-первых, потому что это низко совсем и не по-христиански, во-вторых, потому что мало ли как обернется в будущем. Об унижении женщина никогда в жизни не забудет, а мало ли, вдруг она силу наберет, новый отряд бешеных баб, и расплатиться со мной за то, что было, захочет?