"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Одновременно с этим в помещение тюрьмы ворвалась группа людей, среди которых был и я.
Внутри сразу стало тесно, потому что помимо нас там оказалось аж шестеро крымчан. Лук, к счастью, был только у одного из них, а натянуть тетиву как следует во второй раз он не успел, и пустил стрелу в полнатяга. Впрочем, и этого хватило, стрела пробила горло одному из воинов боярина Луки, и он упал.
Я выбросил вперед меч и самым кончиком чиркнул по горлу стрелка. Брызнула кровь, он выронил лук, схватился за шею, будто пытаясь удержать льющуюся наружу жизненную влагу, и упал на
Соотношение сторон снова выровнялось, правда нас снаружи ждало еще пять десятков, и только Бог знает, сколько крымчан было дальше, внутри тюремных подземелий.
Я принял размашистый удар одного из крымчан на щит, махнул мечом, отбивая удар второго, сделал шаг вперед и долбанул первого из врагов щитом в грудь. Тот отскочил назад и врезался в стену, все-таки здесь было слишком тесно для таких выкрутасов. Сделал выпад, целясь во второго из крымчан, но не успел, потому что один из людей боярина Луки уже выпустил ему кишки. В помещение сразу запахло дерьмом и кровью.
Тогда я ударил крымчанина, что вжался в стену еще раз, но уже не щитом, а ногой в низ живота, а когда он согнулся и опустил руку, вогнал клинок в левую сторону его груди, провернул и выдернул. Враг мой, как стоял у стенки, так и сполз вдоль нее.
Я огляделся и увидел, что мои люди уже добили оставшихся крымчан. Нужно было спускаться вниз, в подземелье. Наклонившись над трупами, я принялся обшаривать карманы и пояса в поисках ключей. Обыскал одного, второго, но ничего не нашел. Остальные воины принялись мне помогать, но и они ключей отыскать не смогли. Я успел заметить, как один из воинов боярина Луки снял с пальца крымчанина кольцо и упрятал его в карман. Ну да, ничего предосудительного в этом нет, все-таки добыча, а добыча - это святое.
Похоже, здесь они и надзирали над детьми. Ну да, их ведь кормить нужно, поить, иначе они помрут. А если дети начнут умирать, то добиться повиновения горожан будет не так уж и просто. Но если они следили за детьми, то где ключи? Двери тюремных камер должны были закрываться на замки, иначе никак, а от любых замков должны быть ключи.
Только вот где они? Неужели в тереме? Нет, они должны быть у надзирателей. Видимо, внизу есть кто-то еще. Нужно было спускаться.
А если там еще один лучник? Он ведь может кучу наших перебить, там темно должно быть, да и узкий коридор. Можно было отправить кого-нибудь вместо себя, но я не мог так поступить, это слишком опасно. Лучше уж самому рискнуть, так меня хоть совесть за убитых мучить не будет. Хотя мы и так сегодня потеряли многих.
Но нужно взять кого-нибудь с собой. А кого брать, как не лучшего лучника? Даже если меня поранят, он сумеет достать затаившегося в темноте врага из-за моей спины.
– Занимайте позиции снаружи, - проговорил я.
– Вынесите тела. И позовите боярина Яна. Вниз мы пойдем вместе.
Скоро боярин Ян вошел в помещение тюрьмы. Несмотря на запах крови и дерьма он даже не поморщился, ну да ему не один раз приходилось лично разделывать убитых им животных, а, значит, он к такому привык. К тому же он видел, как наружу выносят трупы. В руках он по-прежнему держал лук со стрелой. Короче говоря, был готов к
– Мы идем вниз, - сказал я.
– Держи лук на готове, если начнут стрелять, стреляй на звук. Я попытаюсь прикрыть тебя.
– Ты уверен, что стоит так рисковать?
– спросил он.
– Может быть, пошлешь кого-нибудь вместо себя?
Я только покачал головой и двинулся вниз по лестнице. Боярин Ян пошел за мной. Внизу вопреки моим ожиданиям оказалось достаточно светло, горели факела. А вот то, что я увидел в свете этих самых факелов мне категорически не понравилось.
Еще один из крымчан, одетый в полный доспех, стоял перед нами и держал перед собой девчонку, одетую в мятое и грязное, но когда-то красивое платье. Волосы девчонки были спутаные и грязные. Да, похоже за пленными детьми особо не следили, мыться, по крайней мере, им точно не давали. Хотя да, воды из единственного, как выяснилось, колодца в крепости должно было едва хватить, чтобы напоить всех крымчан и горожан.
Я обнаружил ключи в дверях одной из камер. По крайней мере, мы их нашли, и то хорошо.
А вот плохо было то, что крымчанин держал в руке нож и прижимал его к самому горлу девочки.
– Еще шаг, и я перережу ей горло!
– прокричал крымчанин.
– Так что медленно отходите назад, поднимайтесь по лестнице.
– Чего тебе надо?
– ответил я.
– Отпусти девчонку, и мы спокойно поговорим.
– Я не буду разговаривать с наемниками. И девочку я не отпущу. Ты же наемник, пришел сюда за детьми?
– Так, - кивнул я.
– Вот ты и заберешь детей, - ответил он.
– А я просто хочу уйти. Как только я уйду достаточно далеко от крепости, я ее отпущу, дорогу в город она найдет. Найдешь ведь?
Ответить девочка не успела, потому что свой ход сделал боярин Ян. Он быстро вскинул лук и спустил тетиву, и к моему удивлению попал! Стрела вошла прямо в глаз крымчанина, тот дернулся и завалился на пол, увлекая за собой девочку, которая тут же громко завизжала. Ее крикам вторили дети из камер, и этот крик вызвал у меня приступ дикого беспокойства.
Я понимал, что они просто боялись, но при этом понятия не имел, что мне с этим делать. Мне сразу захотелось оказаться как можно дальше отсюда, и от этих криков и плача. Мне ни разу не приходилось иметь дела с детьми, потому что братьев и сестер у меня не имелось. И сомневаюсь, что даже если бы они у меня были, этот опыт дал бы мне хоть какую-нибудь пользу.
Выручил боярин Ян. Он сунул лук в налуч на бедре, подошёл к девочке, которую мертвой хваткой держал крымчанин, освободил ее и помог подняться.
– Успокойся, - проговорил он.
– Мы пришли, чтобы спасти вас. Крепость уже штурмуют, скоро вы встретитесь с родителями. Нужно только немного подождать.
То ли сработал его успокаивающий тон, то ли девочка попросту выдохлась, но визжать она перестала. Одновременно с этим перестали кричать и остальные дети, только кто-то негромко плакал. Видимо, самые младшие.
– Княжич!
– послышался сверху крик.
– Тебе надо на это посмотреть. Там такое!
– Побудь с детьми, Ян, - попросил я, а сам двинулся наружу.