"Фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-17

Петрова Елена Владимировна

Вот уж кто был полностью доволен жизнью, так это он. Забот особо никаких, обо все князь и отец думают, вкусная еда есть, податливые служанки тоже, а то что убить в бою могут, так все под смертью ходим. Я даже пожалел, что и сам не такой же, жить было бы гораздо легче. Тогда я, наверное, честно рассказал бы, что убил боярыню, а, может быть, и похвалился бы этим.

– Она просила мужа увидеть, я отказал. Потом стала просить брата увидеть, я тоже отказал. Ну как, сказал, что брат ее мертв, и так получилось. И что муж ее тоже скоро будет мертв, а ее мы в изгнание отправим в Союз

Торговых Городов.

– Все-таки решил?
– спросил боярин Лука.

– Не знаю пока, так сказал, - покачал я головой.
– Она стала умолять, чтобы ей дали в родовом поместье дожить. Сказала, мол, стара, долго на этом свете не задержится, а наследника на свет произвести уже не сможет, так что для меня она как бы не опасна.

– Согласился?
– спросил боярин Ян, что меня сильно удивило. Ему-то какое дело?

– Не согласился, - покачал я головой.
– Сказал, что родовое поместье я у нее тоже заберу.

– У боярина Богдана, брата ее, два поместья было, - проговорил Ян.
– Одно родовое, а второе, которое он от моего отца в уплату долгов получил. Я поэтому и спрашиваю, ты ведь мне вернуть его обещал.

– Твое будет тебе возвращено, Ян, не беспокойся, - кивнул я ему.
– Как только разберемся с остальными наместниками, и все более-менее успокоится, получишь и поместье, и деревню при ней в целости и сохранности. Жалованную грамоту подпишем, никто ничего против сказать не сможет. Дружину, правда, тебе самому набрать придется, но, думаю, без руководства оставшихся бойцов много будет. Так что кто-то и пойдет.

И тут я заметил, что никто из них и не ест. Суп уже стал остывать, да и куриные тушки на блюдах тоже. Так что это они, ждут, пока князь первым не начнет кушать? Правило есть такое, или они боятся, что нас отравить попытаются? Так а какой смысл местным нас травить, вроде бы всех, кто такое задумать мог, мы уже переловили. А дом и лаборатория лекаря местного, где можно найти яды, сейчас под строгим надзором обозных лекарей, которые там расположились.

Точно, лекарь же сбежал, и куда он отправился, придется выяснять у наместника. И это обещает быть не такой уж простой задачей.

Я взял ложку, пододвинул к себе одну из мисок, и принялся есть. Остальные, как только я сделал это, тоже взялись за посуду. Какое-то время мы сосредоточенно сербали густой мясной суп с овощами, но скоро миски показали дно. Я утер губы тыльной стороной ладони, пододвинул к себе блюдо с курицей и принялся отрывать от нее ножку.

Оторвал, отодвинул блюдо, вгрызся в мякоть, оторвал ее от кости, прожевал. Простая еда, да, но ведь селяне этих кур не каждый день могут себе есть позволить. Яйца, да, каждый день, а самих кур только несколько раз в год. А мы питаемся хорошо, даже когда на заставе в Ямполе сидели, нас кормили отменно. Ну мы и сами охотились, так что без мяса не сидели.

– Сейчас доедим и пойдем наместника допрашивать?
– спросил у меня боярин Лука.

– Точно, - кивнул я.
– Есть у тебя человек, который будет допрос вести?

– Да я и сам могу, - Лука поправил ус, наклонился, оторвал у курицы оба крыла, принялся их обгладывать.

– Я и могу, - тут же вскинулся боярич Никита.
–

Если пытать надо будет наместника, я завсегда. Я же чуть не помер в этой темнице по его вине, вот отыграюсь.

– Не, - качнул я головой.
– Пытать его нужно с холодной головой и так, чтобы от этого удовольствия не получать. Нам нужно подпись на признании из него вырвать, поэтому ему даже пальцы ломать нельзя. А ты душу отведешь, когда мы его на костре сожжем. Можешь даже сам костер запалить, я тебе такую малость позволю.

– Ну, так тоже сойдет, - ощерился Никита Лукич.
– Все едино душу отведу. Правда, я бы его на твоем месте, Олег, насмерть запытал прямо перед толпой, как с лютыми душегубами делают. Глядишь и еще чего нового узнали бы.

– Нет, - покачал я головой.
– Не по обычаю будет. Он хоть и отравитель, но не лютый душегуб, детей вроде не убивал малых, да и вообще ничего такого не делал. К тому же он человек благородной крови, пусть и титул наместника себе присвоил. Так что я ему, может быть, просто голову отрубил бы… Но все равно, этого недостаточно. А у костра еще один плюс есть.

– Какой?
– тут же заинтересовался Никита.

– Так могилы не будет, - ответил Денис Иванович.
– Пепел собрать можно и над рекой развеять, ветер его весь и унесет прочь. А могилы, на которую поклониться можно было бы пойти, не будет. И это тоже своего рода плюс.

– Точно, - кивнул я.
– Могилы не будет. А, значит, забудут про него гораздо быстрее, чем если бы она была, и на нее люди бы ходили.

Взяв со стола нож, я принялся пластать куриную грудку на куски. Мясо было приготовлено с умом, сок так и сочился, но при этом оно было очень нежным и буквально таяло во рту. Да, все-таки готовка - это женское дело. Никакую походную кашу с так приготовленной курицей и сравнить нельзя. Хотя, их ведь в княжьем тереме за это и держат, если бы они готовили невкусно, то их повыгоняли бы давно, и взяли бы на их места, тех, кто лучше готовит.

– Кстати, Олег, - проговорил Денис Иванович.
– Ты не хочешь на отцовскую могилу-то сходить? Она ведь здесь, неподалеку. Его с почестями хоронили, в фамильной гробнице. Так, что думаешь? Может быть, вместе и сходим?

– Сходим, - кивнул я.
– Как только с делами разберемся, так сразу и сходим. Тем более, что если все удачно закончится, то мне и самому в этой гробнице лежать. А вот если нет… Тогда, боюсь, труп мой выставят на всеобщее обозрение, а потом похоронят в безымянной могиле. Им ведь тоже не захочется, чтобы обо мне помнили.

– Мы победим, - сказал боярин Лука.
– Самую мощную крепость Пяти Княжеств взяли, значит, и дальше победим.

– Если бы еще письма в Курске дошли кому надо, - пробормотал смоленский наместник.

Ну да. Я рассказал им, что Ромка свою задачу не выполнил, и писем, куда надо, не доставил, отдав их все курскому наместнику. К счастью, нашего боевого духа это не уронило, и мы все равно взяли Орел. А теперь, несмотря на потери, настроение у всех было хорошее. И это притом, что никто ничего не грабил, потому что все понимали, что этот город на самом деле наша столица. Уже не будущая, а нынешняя.