"Фантастика 2024-20.Компиляция. Книги 1-2
Шрифт:
А со строителями всего этого и с рабочими «подготовительных» производств все стало совсем просто. Во-первых, Таня через Иосифа Виссарионовича пробила постановление (бурно поддержанное Струмилиным) о том, что пенсионер — он пенсию должен получать в полном объеме с даты наступления пенсионного возраста. А если он при этом и работать продолжит, то будет получать и зарплату, и пенсию. Что сразу же в поселке дало почти две сотни столь нужных свободных рук (включая семью стариков-врачей, которые формально на пенсию еще перед войной выйти успели). А вторым постановлением было разрешено всем желающим работникам госпредприятий и организаций в свободное время подрабатывать в строительных артелях. Вообще-то постановление
Правда в Туме особо и госпредприятий не было, если депо не считать — но почти две тысячи человек работали на новостройках часа по четыре в день. Получая за это какую-то зарплату… Три школьных учительницы, «подрабатывая» после уроков в рабочих столовых, свои доходы увеличили почти втрое…
Станислав Густавович, с большим интересом наблюдавший за «Тумским экспериментом», даже поинтересовался у Тани:
— А ты уверена, что эти учительницы вскоре вообще в поварихи не переквалифицируются и детишек там обучать хоть кто-то будет?
— Уверена. Во-первых, все знают, что это временный приработок и праздник скоро закончится. А во-вторых, сами постановления о ненормированном рабочем дне у нас временные. Вы же сами считали, что такой режим нам действительно нужен ну максимум на пару лет, а потом — строго восьмичасовой рабочий день.
— И резкое падение доходов. Лично я, вот, вообще не уверен, что народ сверхурочно работать перестанет.
— Еще как перестанет! Мы перестанем их кормить бодрячком и тормозухой — и все сразу успокоятся…
— Да, пожалуй, ты права…
— Или не перестанем: если человек высыпается за четыре часа, он же сколько времени может посвятить саморазвитию и творчеству! Все бросятся культурно расти над собой, книжки умные читать…
— Издеваешься?
— Нет, просто факт констатирую. Люди, которые уже поняли, что они могут больше сделать и за это больше получить благ для себя и своей семьи, на самом деле захотят, в большинстве своем, такое положение дел сохранить. Ну, хотя бы частично. Так что, Станислав Густавович, вам предстоит очень сильно подумать, как все это объяснить товарищу Сталину таким образом, чтобы он понял, о чем мы с вами тут сейчас говорим. Подумаете?
— Я периодически жалею, что с тобой вообще познакомился, ты действительно какая-то ненормальная и всё вокруг тебя ненормальным становится. И все становятся, я, например, тоже уже иногда на твой манер думать начинаю. Одно успокаивает: с тобой все становится не только ненормальным, но и жутко интересным. А решать интересные задачки мне нравится…
Глава 9
Святослав Лавров вот уже три года трудился баллистиком в НИИ-88, и с огромным интересом следил (по мере возможности, конечно) за разработкой новейших вычислительных машин. Пока что расчеты велись в огромном вычислительном отделе, где почти четыреста молодых девушек с утра и до вечера стучали по клавишам трофейных «Рейнметаллов» — германских арифмометров с электромотором. Вычислительные программы для них (девушек, не арифмометров) как раз и приходилось разрабатывать его группе, и это стало делом уже привычным и, в целом, довольно простым (ну, для тех, кто долго и тщательно изучал требуемый математический аппарат), но обещаемые академиками (Лебедевым и Бергом) параметры машин (от двадцати до, возможно, ста операций в секунду) мало того, что на порядки превышали
Поэтому, когда его внезапно направили в командировку в Воткинск, он решил, что придется и воткинским ракетчикам помогать разбираться с баллистическими проблемами (а что там конкретно за ракеты делались, информации почему-то было крайне мало). Однако все получилось совсем не так, как ожидалось.
В командировку его отправили не на поезде, а, почему-то, на самолете. Причем и самолет был не рейсовый, на борту меньше десятка пассажиров было. Впрочем, М-7 давно уже редкостью не был, Святослав (которого все сотрудники звали коротким прозвищем «Свет») удивился лишь тому, что экипаж самолета был целиком женским. Причем пилоты были вообще полковниками — так что у него уже заранее сложилось мнение, что соседи по салону наверняка не самыми простыми инженерами были. Но соседи летели молча, а Свет к ним с разговорами приставать не стал…
В Воткинске самолет сел вообще на территорию завода, и его прямо с самолета встречающие привели в небольшой зал, где вокруг длинного стола уже сидели большей частью люди совершенно незнакомые. Впрочем, одного из собравшихся Свет знал: генерал-лейтенант Митрофан Неделин был недавно назначен куратором ракетных программ Советского Союза и одним из первых своих дел на новом посту была личная инспекция всех ракетных предприятий страны. А запомнился Свету он тем, что очень долго и подробно интересовался у Королева, каким образом рассчитывается баллистика новых ракет КБ, причем интересовался непосредственно в группе баллистики. Но почему-то Неделин сидел не во главе стола, в сбоку, как и большинство остальных, собравшихся в зале.
Оглядев с головы до ног входящего в зал Лаврова, Неделин кивнул (вероятно, каким-то своим мыслям) и, не вставая со стула, объявил:
— Наконец-то все собрались, приступим. У нас в ракетостроении есть определенные успехи, но вот с баллистическими расчетами полный швах, что, я считаю, недопустимо.
Свет, услышав такое, съежился и постарался сделаться невидимым, ведь в НИИ-88 именно он вопросами баллистики и занимался. Причем, как он сам считал, занимался очень даже неплохо…
— Но на наше счастье, сотрудники НИИ фармацевтики смогли оказать нам определенную помощь…
— И причем тут фармацевтика? — не удержался кто-то из присутствующих.
— Эта фармацевтика где угодно причем, — ухмыльнулся Митрофан Иванович, — прошу, товарищ Якимов.
Со стула поднялся сидящий как раз во главе стола невысокий коренастый (и совсем молодой) парень, оглядел всех собравшихся, сел, потрогал лежащий перед ним блокнот, тяжело вздохнул и, наконец, раскрыл рот:
— Она сказала, что считать баллистику заранее — вообще полный идиотизм. Ее ведь можно рассчитать только если и пусковая установка, и цели неподвижны и известны заранее, а когда пусковая установки движется, как, например, машина пуска ТТР-1, то это сделать в принципе невозможно. А если движется и мишень, причем довольно непредсказуемо движется, как в случае для противокорабельных ракет…
— Товарищ Якимов, — заметил Митрофан Иванович, — мы вообще-то здесь собрались для обсуждения конкретных вопросов.
— А я о них и говорю. Она сказала, что баллистический вычислитель необходимо ставить непосредственно на боеголовку ракеты, и мы эту задачу в целом решили. Что испытания ТТР-1 и продемонстрировали. Но в случае ТТР-1 у нас все же наведение на цель ведется по радиореперным сигналам, это сделать несложно…
— Можно вопрос? — поинтересовался Лавров.
— Да, конечно, я, собственно, и приехал чтобы отвечать на вопросы.