"Фантастика 2024-20.Компиляция. Книги 1-2

Суржевская Марина

— Не злись, мой король. Зверь на то и Зверь, чтобы быть несдержанным и дерзким. Мы же его за это любим, правда?

Стальной король недовольно хмыкнул.

— Я хочу, чтобы ты стал моим чемпионом, Зверь. — Она серьезно посмотрела ему в глаза. — Ты же слышал про турниры в Сохо? Элитная бойня. Огромные деньги. Знакомства. Лучшие шлюхи. Лучшая награда. Мы с папочкой давно за тобой наблюдаем. Нам кажется, ты готов перейти на новый уровень…

Ты должна решиться. Ты репетировала. Сделай это…

Чес

потянулась к нему рукой, желая коснуться груди, пробежаться пальчиками вниз, ненавязчиво, игриво, это должно было его раззадорить, бросить вызов, разозлить — хоть что-то, главное вывести из спокойствия. Но рука замерла в дюйме от его кожи, сжалась, до боли пронзив ногтями ладонь, и опустилась вниз.

Ладно, детка, ты же и это предусмотрела… улыбнись, не стой как дура.

— Я дерусь, потому что хочу драться, а не ради шлюх. И уж точно не собираюсь бегать по рингу в ошейнике с твоим именем.

Чес рассмеялась.

— В ошейнике с моим именем? А это неплохая идея…

— Пошла ты на хер, — спокойно сказал он.

Кевлар зарычал так громко, что заглушил ревом гул толпы:

— Ты говоришь с королевой! Прояви уважение, животное!

Эдди усмехнулся, неотрывно глядя ей в глаза:

— Пошла ты на хер, пожалуйста.

Ох, Квинт, ну ты и…

Она услышала, как кресло резко заскрипело, освобождаясь от тяжести стального тела, потом стремительный тяжелый шаг. И в последний момент успела выпустить ментальную иголочку.

«Тише, — шептала Чес, медленно возвращая Кевлара в кресло. — Он того не стоит, мой повелитель. Он не стоит твоей восхитительной ярости. Оставь ее для другого врага. Оставь его — мне…»

— Хорошо, как скажешь. — Она изящно повела плечиком, не переставая улыбаться. — Но ты все же подумай. Когда уляжется кровавая пена. Я спрошу еще раз. Позже. А теперь можешь идти.

Квинт смерил ее странным взглядом.

— Ваше величество, — нарочито вежливо сказал он, и ушел.

Кевлар яростно пыхтел в кресле, недовольно сверля ее красными угольками глаз.

***

Она вернулась в свое логово уже под утро. Конечно, в сопровождении гвардии Стального короля — он не пускал ее одну в такой час, да еще и в таком виде, и его совершенно не убеждал неоднократно озвученный факт — ее здесь боялись и сторонились даже некоторые главари, чего уж говорить о мелкой подземной рыбке. Чес могла постоять за себя, будь она хоть в пижаме, хоть на десятисантиметровых шпильках. При ней всегда иголочка и пара-тройка трюков, которым обучил еще Квинт.

— Нет. Они пойдут с тобой. — Вот и весь ответ.

Это было мило, а Чес научилась ценить заботу. Жаль, что только тогда, когда потеряла ее.

Гвардейцы Стального короля ушли, стоило ей запереть за собой электронный замок. Римские палаты встретили свою хозяйку привычной пустотой. Логово она так и не сменила, хотя Кевлар неоднократно предлагал подыскать что-нибудь получше, пороскошнее, может даже на поверхности,

в какой-нибудь дорогой безопасной зоне. Дескать, такой леди не пристало ютиться в гадюшнике на самом дне. Но Чес не хотела съезжать. Ей тут… нравилось… несмотря на то, что еще два месяца назад она думала, что вздернется на одном из обрубков кабелей на потолке.

Это было ужасное время. Оно началось с ливнем, и ливень не прекращался весь месяц. Он бродил вместе с Чес по Подземью, он заходил с ней в бары, сидел рядом за стойкой, заливая стопку текилы солеными каплями. Все вокруг заимело привкус соли и потеряло цвет.

После дела в порту она видела Квинта лишь раз, когда он явился за вещами, молча собрал их и ушел. Ничего не сказал. Не спросил. Даже не посмотрел на нее, хотя в тот момент ей и самой казалось, что ее тут нет. Ей очень хотелось не существовать вообще.

С тех пор настала пустота. Серая, черная, холодная, без запахов и вкусов. Она помнила, что рыдала почти всю неделю, помнила, что несколько раз к ней заходила Сэт, приносила еду, долго смотрела с какой-то материнской грустью в глазах, потом уходила. Помнила, как без остановки звала Рэда, но он не появлялся. Она могла вообразить его, это была ее фантазия, но Чес намеренно наказывала сама себя.

Оставайся одна, девочка, раз так хочешь. Ты заслужила свое одиночество. Твой самый большой страх — снова остаться одной в окружении мягких белых стен. Ни П. Митчелла, ни Рэда, ни Квинта. Никого рядом. Ты их не заслужила. Ешь пустоту, девочка, пока пустота не съела тебя.

Когда слезы кончились, она стала выходить из логова. Закутавшись в безразмерную толстовку Рэда, спрятав бесцветное лицо за ворохом нечесаных волос, она бродила призраком мертвой девочки по тоннелям метро, надеясь встретить там смерть, как в какой-нибудь мифической саге. Она даже слышала ее — вон там, за стеной гоняли скоростные поезда действующего метро, или вон там в конце тоннеля как-то жутко завывал сквозняк, трогал ледяными пальцами голые щиколотки. Можно было упасть в какую-нибудь дыру без дна и раскидать косточки по рельсам. Но косточки зарастут, кожа склеится, мышцы восстановятся… а может, все срастется как-то уж совсем отвратительно, она не сможет ходить и даже ползать, останется на дне раз за разом подыхать от голода. Похоже на описание одного из кругов Ада… Может, она и это заслужила, но прыгать все равно не решилась.

Потом все-таки пришла к Сэт. Больше было не к кому. Они знали друг друга недолго, но эта старая ковбойша хорошо относилась к Чес. Тогда-то она и поняла, что чужую заботу, наверное, нужно ценить, и решила начать сейчас.

— Спасибо… что… ну… за еду…

— Пожалуйста, зайка.

Сэт протирала замызганную плевками и выпивкой стойку, с тревогой глядя на Чес.

— Можно… посижу у тебя?..

— Конечно, зайка. Для тебя я всегда найду местечко.

В тот момент она чуть было снова не заревела, но было уже нечем.