!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Дворецкий распахнул перед ней двери и улыбнулся настолько доброжелательно, словно Брюн была самой важной гостьей. Похоже, на ее счет были даны особые указания. Брюн улыбнулась в ответ, помня о том, что главное оружие леди — это вежливость, и дворецкий тотчас же произнес:
— Господин министр ждет вас на втором этаже, госпожа Шульц. По лестнице, потом прямо и направо.
— Благодарю вас, — кивнула Брюн и пошла туда, куда было велено.
Поднимаясь по лестнице, она видела, что просторный зал для приемов постепенно заполняет народ, и прекрасные гостьи выглядят так, что
Она так расстроилась, что заблудилась. Второй этаж министерского дома был похож на самый настоящий муравейник — множество дверей, каких-то ходов и выходов, и ни одной живой души, чтоб спросить, где искать господина Тобби. Брюн прошла через один зал, потом через другой, потом оказалась в крошечной комнатке с дверью, ведущей в каморку со швабрами.
— Дьявольщина… — растерянно пробормотала Брюн и почти сразу же услышала чужие голоса.
Говорила женщина — говорила горячо и страстно. Брюн осторожно отодвинула тяжелый край пыльной портьеры и увидела приоткрытую дверцу. Она бесшумно шагнула вперед — за дверцей маячили человеческие фигуры.
— Так чего же вы все-таки добиваетесь? — сказал усталый мужской голос. Министр Тобби собственной персоной. Брюн закусила костяшку указательного пальца, чтоб не ойкнуть и не выдать себя.
— Сказать вам правду? — женский голос принадлежал роковой кокетке и соблазнительнице, кто еще может говорить настолько глубоко и проникновенно? Да и дорогими духами пахнет так, что невольно хочется чихнуть.
— Разумеется. Я не люблю, когда мне врут.
— Я хочу снять с вас этот мундир. Убедиться, что под ним бьется живое сердце… живое и страстное, — женщина сделала паузу и добавила: — Надеюсь, моя откровенность не слишком вас задевает.
— Я бы сказал, что это не откровенность, а дерзость, — с прежней сухой усталостью заметил Тобби. — Что вам проку в несчастном вдовце, дорогая моя? В столице множество мужчин, желающих отведать ваших чар.
— Но среди них нет такого, как вы, — парировала женщина, и Брюн готова была поклясться, что она улыбается.
— Вы лукавите. На самом деле вас интересует не мое сердце, а то, что ниже и правее… Чековая книжка в кармане.
Женщина печально усмехнулась.
— От вас ничего не утаить, Дерек. Да, дела мои плохи, кредиторы покойного мужа угрожают…
— Его высочество Патрис, — перебил Тобби. — Сведите его с моей протеже, госпожой Брюнхилд Шульц, и кредиторы забудут, что вы есть на свете.
Незнакомка презрительно фыркнула.
— Брюнхилд? Гадкое имечко. Больше подходит для кухарки с толстой жопой. Не знала, что вам нравятся бойкие бабенки из простонародья.
Брюн едва не расплакалась. Матушка всегда говорила, что, подслушивая, не услышишь о себе ничего хорошего — но надо быть воистину дрянным человеком, чтобы вот так плеваться ядом. Бабенка из простонародья… да род Шульцев известен еще с Темных веков, когда Август Шульц приехал из Лекии!
Еще
— А это уже не вашего ума дело, — произнес министр таким тоном, что невольно захотелось вытянуться во фрунт и придать глазам оловянный блеск нерассуждающей покорности. — Или Стрелецкие выселки вам нравятся больше?
Послышался шелест бесчисленного количества юбок и шум, который можно было трактовать только одним способом: дама упала на колени.
— Нет, умоляю! Только не Стрелецкие выселки! Дерек, вы же обещали, что это будет забыто…
Министр холодно усмехнулся.
— Будьте умницей, Лютеция. Его высочество Патрис сегодня должен обратить самое пристальное внимание на госпожу Шульц.
— Я все сделаю, — торопливо заверила Лютеция, — обещаю. Но и вы не забудьте…
Лютеция… От одного этого имени у Брюн прошел холодок по спине. Конечно, это не та дамочка, которая дала Эрику от ворот поворот, это не может быть она.
— Не забуду, — усмехнулся министр. — До встречи.
Послышался звонкий цокот каблучков, потом хлопнула дверь, а через несколько мгновений потайная дверца открылась шире, и министр взял Брюн за запястье и осторожно потянул к себе.
— Добрый вечер, госпожа Шульц, — улыбнулся он краем рта. — Вы вся в пыли.
Комната, в которой Тобби говорил с Лютецией, была похожа на маленькую гостиную: пара кресел, небольшой стол с букетом южных роз, изящные фарфоровые статуэтки на каминной полочке и зеркало — Брюн глянула в него и увидела растерянную девчонку с растрепанными волосами и нитями паутины на цветах в прическе.
— Господи Боже, на что я похожа… — растерянно прошептала Брюн. Да, такой замарашке только с наследными принцами танцевать. Министр вздохнул и принялся выбирать паутинки из ее прически — в этом было что-то настолько семейное, что Брюн едва не разревелась.
— Мерзкая бабенка, правда? — поинтересовался Тобби. Брюн смахнула с плеча пылинки и откликнулась:
— Да… мерзкая, — горло стянуло спазмом, и она смогла только прошептать: — Я же не кухарка… и у меня не толстая жопа.
— Вас хотели задеть побольнее, пусть и заочно, — Тобби убрал последнюю паутинку и взял с каминной полки продолговатый бархатный футляр, в каких обычно хранят драгоценности. Щелкнул золотой замок, и Брюн оторопело замерла, глядя, как розовые бриллианты колье рассыпают во все стороны пригоршни светящихся брызг. Министр вынул колье, и Брюн даже дышать перестала — неужели…
— Лютеция, конечно, дрянь, — к удивлению Брюн, колье оказалось не ледяным, а теплым, чуть ли не живым. Тобби застегнул замочек, и Брюн прикоснулась к шее: она и мечтать не могла о том, чтобы даже дотронуться до таких камней. — Но она один из лучших агентов инквизиции, так что приходится ее терпеть. Вам очень идут бриллианты, госпожа Шульц, и вы действительно очень красивы. Поверьте знатоку на слово.
Девушка в зеркале сейчас ничем не напоминала ту Брюн, которая робко вошла в особняк. Брюн смотрела на нее и не могла поверить, что это она сама и есть. Брюнхилд Шульц, честная девушка из благородной семьи, которая знает себе цену и держится с достоинством.