"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— А чем? — тупо уставилась на него Серафима.
— Я — маг! И известно ли вам, что достаточно всего одного верного, правильно наложенного заклинания, чтобы вся команда через минуту пошла отдыхать и пить чай!
— Тогда спасенья точно нет, — обреченно изрек приведенный доброхотами в чувства Кириан сверху, из зева люка и минорно забормотал речитативом, словно читал отходную:
Этот маг с большою помпой Посадил корабль на мель. А теперь работать— И да умолкнут маловерные! — сурово отмахнулся от белого как молоко барда волшебник.
И, немного помолчав, добавил:
— Кто-нибудь может сказать, больше тут трехсот литров, или как?
— Триста литров?! — горестно возопил капитан. — Триста литров?!.. Да если бы здесь было триста литров, мы бы пили в каютах чай и без тебя! Триста!.. Да у нас тут скоро половина пролива окажется!!!
— Н-ну, не вижу предмета для волнения… — не особо убедительно пробормотал чародей, пропустил мимо себя новых операторов помпы — Сеньку, Олафа, Кириана и Гильдаса, присел на ступеньки трапа, чтобы не быть сброшенным сумасшедшей болтанкой в прибывающую воду, кишащую грузом, матросами и заблудившимися рыбами — и проворно полез в рукав.
— Это ничего… могло быть и хуже… значительно хуже… — успокоительно приговаривал он, дрожащей рукой разглаживая мятый пергамент на мокрой коленке.
— Как?.. — нервно замер на пути к астматически хрипящим и захлебывающимся в почти полном мраке насосам и с замиранием сердца выдавил музыкант.
Агафон оторвался от пляшущих вместе со швыряемым бурей кораблем неровных строчек шпаргалки, и поднял на любопытного миннезингера слегка расфокусированный взгляд.
— Пока не знаю. Но скоро выясним.
Юный волшебник был из породы тех людей, что твердо выполняют свои обещания (Если раньше не забывают о них. Но забывал свои посулы Агафон естественным путем, без задней мысли, и посему искренне считал себя человеком обязательным и верным слову). Поэтому далее события развивались феерично и по нарастающей.
Для начала главный специалист по волшебным наукам превратил всю воду в кефир.
Потом в кисель.
Затем в самогон.
Матросы вдохнули пары и заметно повеселели.
Некоторые попытались утопиться.
Если бы их безответственные собратья не отпили половину, им бы это даже удалось.
Помпы были позабыты и оставлены — но ненадолго: прибывающая сквозь пробоину вода быстро разбавила напиток неразборчивых богов до консистенции и вкуса просто вонючей мутной соленой жижи, и матросы, бормоча проклятья, снова бросились за работу.
После этого в хмельную от сивушных паров и одному ему понятных успехов голову чародея пришла на удивление разумная мысль, что бороться надо не с последствиями, а с причиной.
Размышления об осушении моря или, на худой конец, пролива, были скоро оставлены как не имеющие под собой научной почвы и экологически
Идея про перенесение каравеллы в какое-нибудь другое место, посуше и менее ветреное, тоже не прошла фейс-контроль как неблагонадежная: заряд посоха после первой телепортации убавился вчетверо, а не долететь и очутиться где-нибудь на рифах в зоне выведенного из себя штормом прибоя не рискнул даже вдохновенный волхв.
Попытка убрать воду из трюма окончилась быстро и бесславно: сначала вся вонючая жижа собралась в огромный шар, полный груза и корабельных крыс, посреди трюма. Потом перекатилась к корме. После — в нос. Затем прилипла к потолку, но ненадолго: через несколько секунд со смачным чавком отделилась она от перекрытия между палубами, прихватив на память несколько досок, и от души накрыла собой всех, включая неистово фонтанирующего магическими ругательствами Агафона.
Извлекши себя из-под кучи мусора, бывшего еще недавно вамаяссьским чайным сервизом на триста тридцать персон, волшебник задумался не на шутку. Но думай-не думай, а в природе оставалось всего одно-единственное последнее решение, самое очевидное, и посему самое скучное и оставляемое обуянным полетом творческого гения студентом на потом.
Заделать пробоину.
Поплевав на ладони, маг сжал покрепче посох, зажмурился и прошептал четко и ясно только что прочитанное с выручательного пергамента заклинание.
Всеобщий вздох изумления стал подтверждением того, что магия сработала.
Торжествующе ухмыльнувшись, специалист по волшебным наукам разлепил глаза и вдруг почувствовал, что нижняя палуба уходит у него из-под ног.
А, заодно, и у всех остальных.
— КАКОЙ ИДИОТ!!!!!!!!.. — проревел ему в ухо кто-то взбешенный голосом эрла, пролетая вверх тормашками мимо.
Естественно, Агафон не принял сии обидные слова на свой счет, и даже задумался ненадолго, нет ли среди его знакомых этого идиота, и если есть, то стОит ли ему при встрече сообщать, что про него думают люди… Но всё же отчего-то почуял неладное.
Посланный в сторону пробоины… вернее, того места, где он в последний раз видел пробоину, светящийся шар показал ошарашенному волшебнику фрагмент потолка, медленно смещающийся вниз.
А в том районе, где у всех нормальных кораблей, по его представлению, должно было быть дно, вольготно расположился злосчастный левый борт с пробоиной.
Заделанной.
Кирпичом.
В шесть слоев.
— К-кабуча!!!!! — было единственным, что смог проорать чародей, прежде чем на язык прыгнуло нужное «абра-кадабра-гейт!!!!» и, к потрясению самого чародея, тут же сработало.
Кирпич пропал, каравелла рывком, сбивающим всех и вся в кучу-малу, приняла вертикальное положение и с облегчением принялась тонуть дальше естественным манером.
Но Агафон никогда не искал легких путей.
Следующее заклинание заставило матросов, остервенело пытающихся заложить дыру в борту мешками с песком, отшатнуться: бурлящий ледяной водопад в оскалившемся рваными краями проеме мгновенно пропал, а вместо этого на них глянуло бездонным черным оком не менее холодное звездное небо.