"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Это хорошо, — одобрил с видом знатока его премудрие коньячный эффект. — На, еще глотни. Для гарантии.
Сулейманин послушался.
Кубок полегчал еще грамм на пятьдесят, и снова был отставлен на пушистый ковер цвета Масдая.
— А, послушай, может, там уже всё кончилось? — опираясь на плечо друга, вдруг приподнялся Абу. — Да если и не кончилось… какая нам разница? Пойдем, найдем этого… франта… и потребуем у него… потребуем у него…
— Это… — неудачно попытался подсказать Агафон. — Ну, это…
— Ну, как его… — недовольно закусил
— Потребуем у него того, за чем пришли! — по наитию закруглил за товарища предложение маг.
— Во, точно! — Абу сурово погрозил Агафону пальцем, потом подбоченился и воинственно набычился в ту сторону, где, по его представлению, должен был находиться несговорчивый хранитель древних тайн. — А если не отдаст… то мы его… то я ему… то мы его вдвоем… Не будь я этот… как его… Абуджалиль Проблема… Абуджалиль Неприятность… Абуджалиль Геморр… Как ты меня тогда представил?
— Ой, беда… — промычал себе под нос его премудрие.
— Беда! — обрадовался сулейманин. — Я — Абуджалиль Беда, и всем наступит… ерунда?.. Эх, Селима бы сейчас сюда… Он бы в нужную рифму сказал… Или Кириана вашего…
— Не надо!
— Слушай, там, в кубке, еще ведь оставалось что-то? — не обратил внимания на реплику друга и потянулся через колени его к сосуду с волшебной влагой Абу. — Дай пивнуть?
Главный специалист опергруппы не только по волшебным наукам, но и по употреблению алкоголя торопливо толкнул посудину локтем, опрокидывая ароматное содержимое на ковер, и огорченно развел руками:
— Эх, досада… не осталось.
— Погоди, я еще могу сделать!..
— Нет, не надо. Потом, — спешно ухватил его за запястье волшебник и так же проворно поднялся на ноги. — Соберись, будь готов, я купол убираю.
— Всегда готов! — глупо ухмыльнулся Абуджалиль и потер руки. — Ух, мы ему сейчас пока-а-ажем…
— Абу, только без крови. Только не ногами. Только не по голове. Только спокойно, — положил ему руку на плечо маг, и опальный придворный чародей, разочарованно надувшись, нехотя кивнул.
— Ла-адно.
— Всё, пошли, не мешкаем, — немного успокоился и сам Агафон. — А то пока этого пижона в его музее барахольном отыщешь… Приготовились… Внимание… Снимаю!
Отыскивать пижона в барахольном музее им не пришлось — и по очень уважительной причине: и сам пижон, и барахольный музей, пока они под защитным куполом приводили нервы в порядок, пропали без следа. А вместо этого отбросившие безопасность и комфорт волшебники очутились уже не в огромном — но на этот раз просто в большом зале из уже знакомого серого камня. Редкие стальные колонны, отшлифованные до блеска, словно валы гигантских иномирных механизмов, подпирали низкий железный потолок. Вокруг них в кольцах на стенах, сложенных из крупных, неровно отесанных плит, горели синим пламенем, жирно чадя, толстые факелы. Под ногами у них расстилалось нечто, при ближайшем недоуменном рассмотрении оказавшееся истлевшей и изъеденной молью ковровой дорожкой. Возможно, в прошлой жизни она была
Агафон нервозно обернулся, чтобы поглядеть, какие изменения постигли самую важную часть — их путь к отступлению — и замер.
Там, где до постановки купола находилось метров сто свободного пространства и спасительная дверь, сейчас располагалась сплошная стена, ничем не отличающаяся от своих товарок справа и слева.
Абу, медленно покачиваясь, вытянул руку, потрогал холодную шершавую поверхность, потом постучал по ней костяшками пальцев, поскреб ногтями, попинал носком сапога…
— Настоящая, — икнув коньячными парами, с отвращением огласил результат экспертизы сулейманин. — Замуровали, демоны… Проломить ее, что ли? Давай, покажем им… ему… кто в доме хозяин!
Агафон скрипнул зубами.
Больше всего его премудрию хотелось бросить всю свою магическую силу и умение на таран и уничтожение каменной самозванки, а после этого рвануть отсюда так, что ни одному ифриту не догнать будет во век…
Но был Ахмет. И был кооб. И был Гаурдак, ифриты его забодай…
И поэтому нужно было не бежать туда, где друзья, солнце, здравый смысл и безопасность, а набраться смелости пополам с наглостью, если уж просто набраться, как бедняга Абу, было сейчас никак нельзя, и упрямо переть вперед.
К хранителю сокровищ.
А еще железной занозой в мозгу сидел пункт один его дурацкого, да к тому же пошедшего наперекосяк плана.
Не злить хранителя.
Раньше времени.
И поэтому Агафон набрал полную грудь воздуха, выпустил его сквозь стиснутые губы, и ровным-ровным, как караканская степь, голосом проговорил:
— Абу. Нам пока… не надо этого делать. Нам нужно… в другую сторону.
— Не люблю… стены… — упрямо выпятил нижнюю губу сулейманин. — Там где их не должно быть.
— А я тебе говорю — пойдем… — из уголка рта сердито процедил его премудрие, ухватил друга за рукав, и решительно потащил по плешивой дорожке.
Туда, где у противоположной стены метрах в ста от них, окруженные редкими факелами в железных подставках, терпеливо стояли и смотрели в их сторону люди.
Как оказалось при ближайшем рассмотрении, в оценке ожидающей их диспозиции он сделал две ошибки.
Во-первых, не все люди смотрели в их сторону стоя.
А, во-вторых, не все смотревшие стоя и не стоя были людьми.
Подойдя к ожидавшей их делегации метров на двадцать, Агафон замедлил шаг.
С десяти метров он уже разглядел всё в подробностях, и ноги его остановились как-то сами по себе.
Ибо в самом конце ковровой дорожки стоял трон.
А на троне сидел скелет.
И сидел он там отнюдь не как деталь интерьера или украшение королевского кресла в готичном стиле.
Рядом с троном, почтительно склонив головы и сложив руки на животах, стояло десятка полтора людей в сулейманских одеждах и столько же ифритов почти без нее (Один из них при виде волшебной парочки насупился и украдкой показал им кулак).