"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Нет, нет, нет, только не это, только не это, ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!..
Один… я не смогу удержать купол… и двадцати секунд…
Кабуча, кабуча, кабуча, кабуча…
С паническим страхом волшебник ощущал, что после почти десяти минут смертоносной круговерти, в сулейманине силы оставалось как воды в решете, да и в нем самом — едва ли больше… Еще две, три, пять минут — практически вечность — и жалкие остатки защитного купола — вместе с не менее жалкими останками тех, кто под ним укрывался — будут расшвыряны торжествующими стихиями
И вдруг…
Агафон вздрогнул — почти вскочил — и едва не потерял концентрацию.
— Ползи… сюда…
Как он желал сейчас, чтобы хоть на миг можно было отвлечься, повернуть голову, приоткрыть глаза — да хоть один! — и посмотреть, кто этот нежданный союзник…
Но новые слова рассеяли его сомнения, сменив нестройные догадки счастливым изумлением.
— На меня ползи… глухой… крыша… в дырах… улетим… он не ждет…
Масдай!!!
Но кто?..
Но как?..
Но откуда?..
Но кто, как и откуда знает, как сковывающее людей проклятье действует на разумные ковры-самолеты!?
Если Масдай говорит — крыша в дырах, значит, так оно и есть…
Нет, не так!..
Если Масдай говорит, что улетим — значит, улетим.
Значит, надо осторожно, всего в два-три медленных шага на коленках, добраться до ковра…
Так…
Так…
И еще… так…
И еще… не на самом краю же болтаться…
И еще — для гарантии…
Купол?..
Пока держится…
Вроде…
Король?..
А пень горелый его знает, где этот урод… Чтоб он в собственный подвал провалился, и его балконом там прихлопнуло… козлища ободранного… А лучше тремя… и колонной сверху…
Только бы он не увидел, только бы не заметил, только бы не углядел…
Агафон попытался представить, где бы он на месте сбрендившего хозяина сейчас болтался, и не смог.
Под потолком?
На крыше?
В подвале?
На куполе?..
От последней мысли у чародея сердце едва не вывалилось из груди на ковер (Для проделывания того же трюка через пятки, их в скрючившейся, сжавшейся в бесформенный комок человеческой фигуре бедному сердцу еще найти надо было).
Ну, уж к бабаю якорному такие предположения…
Чтобы такое угадать, надо самому с ума спятить.
Хотя, какие наши годы, оптимистично подытожил размышления маг, и вдруг до него дошло то, что его раздерганные вдрызг чувства докладывали уже несколько секунд.
Они летят.
Летят?.. летят?.. летят?..
Летят!!!
Тело его мягко вдавилось в густой ворс — пошел быстрый набор высоты. Потом качнулось вперед и едва не слетело за край — Масдай резко сдал назад. Потом внезапно завалилось на левый бок, перекатилось, уперлось во что-то холодное и гладкое — кто-то из ребят! — и руки его автоматически выбросились, хватаясь за преграду — то ли чтобы удержать хозяина, то ли не давая упасть кому-то под его тяжестью…
Купол содрогнулся несколько раз под
Агафон вскрикнул от резкой боли в висках, эфемерная, словно паутинка, нить, связующая его с Абуджалилем порвалась, и остатки защитной магии прыснули во все стороны, как испуганные стрижи.
Свежий воздух, теплый от заботливых лучей фальшивого, но горячего солнца, ударил ему в лицо, мир звуков нахлынул приливной волной, заставляя теряться, дрожать и прислушиваться в беспокойном ожидании и предчувствии…
Зажмуренные глаза чародея приоткрылись осторожно, яростно гудящая и кружащаяся голова нерешительно приподнялась…
Небо…
Солнце…
Крыши…
Стены…
Улицы…
Туман.
Там, далеко, за едва видной из центра ярко-медной городской стеной, клубился серый, холодный, влажный, ласковый, родной, спасительный туман.
— Масдаенька, миленький, лапушка, дорогой, ненаглядненький, дай я тебя расцелую!..
— Держись!!! — внезапно-нервно выкрикнул вдруг в ответ ковер, и рванул вперед что было сил, только встречный ветер в ушах засвистел, как оголтелый.
Захолодев от дурной мысли, Агафон кое-как привстал на четвереньки, слабо опираясь на трясущиеся руки, неуклюже оглянулся через плечо… и замер.
Вслед за ними, отставая уже всего метров на десять-пятнадцать, несся подобно черному пустынному смерчу ифрит.
И в руке его разгорался и разрастался косматый оранжевый шар, злобно плюющийся белым огнем.
— К-кабуча…
Кроваво-алая ухмылка, словно ломоть арбуза, снова расколола чернильное лицо короля, багровые глаза, налитые безумием, сверкнули торжествующе, рука взмахнула, посылая свою ослепительно-яркую ношу вперед…
Исступленно, отчаянно, сознавая с давящей тоской, что магических сил в нем осталось не больше, чем в лютне Кириана, Агафон вскинул ладони, пытаясь если не послать назад, то отклонить настигающую их смерть…
И не смог.
Упрямый комок огня прошил тонкую стенку, словно шелк, и снова устремился к цели.
Ковер, тоже чуя беду, стремительно сманеврировал, надеясь затеряться в паутине узких улочек, сфинтил вправо, влево, нырнул в пике, и неподвижные фигуры заколдованных звонким стеклянным градом посыпались на радостно заигравшую апельсиновыми бликами мостовую.
Свистящий снаряд, оставляя за собой плотный хвост из раскаленных искр, догнал его секунду спустя почти у самой земли.
Словно нож сквозь разогретое масло, прошел он через заднюю кромку ковра, оставляя дыру размером с блин.
Края ее моментально подхватили пламя.
— Масдай, не-е-е-е-е-ет!!!..
Моментально потеряв высоту, ковер вместе с последним пассажиром беспомощно обрушился на брусчатку, а через мгновение тенью черной смерти над ними нависла огромная туша ифрита.