"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Кто погиб? — недопонял Олаф.
— Я, — недовольный то ли тем, что его прервали, то ли содержанием вопроса, фыркнул бард.
— Но ты же живой, — резонно заметил Абуджалиль.
— Для нее это уже казуистика… — подавленно выговорил Кириан, и пасмурно замолчал.
Не зная, что можно сказать в такой ситуации, неловко умолкли и все остальные.
Первым персональные покои, как самый старший, получил Селим.
Как ни старался гостеприимный хозяин создать для него атмосферу неги
— Благодарю тебя, о премудрый и всемогущий чародей, — сложив перед собой руки лодочкой, галантно склонил лысеющую голову Охотник. — Лучшего жилья я не мог рассчитывать получить и на том свете, если бы я туда попал, недостойный из недостойнейших!
— Не стоит благодарности, — не слишком довольный результатом своих упрямо приземленных, а местами так просто бесцеремонно сбитых благих намерений, всё же вежливо отозвался старик. — Если тебе будет нужна какая-нибудь посуда, дополнительные предметы обихода, мебель…
— Да нет, о премудрый, ты и так сотворил всего предоста… — начал было Селим, но тут его озарила удачная мысль, и он просветлел лицом. — Надо! Мебель! Мне нужен маленький столик, чтобы поставить на него мой трофей!
— Какой трофей? — удивился хозяин. — Военный? Прости, если это не касается моего скромного ума, но вид у тебя, я бы сказал без утайки, не слишком воинственный. Скорее, ты производишь впечатление человека поэтического склада ума, или мыслителя-философа…
— О, благодарю тебя, Великий, за столь щедрую оценку моих более чем скромных способностей, — потупился польщенный Охотник.
— Это трофей, уведенный позавчера нашим бесподобным Селимом у ассасинов, — лукаво улыбнулась недавним воспоминаниям Серафима. — Вань, у тебя мешок?
— Да, сейчас покажу! — с готовностью отозвался Иванушка, торопливо развязал горловину куля — почти бездонного вместилища общих пожиток и припасов, запустил руку в его недра, порылся, вытащил на всеобщее обозрение замотавшегося в запасные портянки Олафа Кэмеля, и протянул законному владельцу.
— Небольшой столик, пожалуйста, если тебя не затруднит, ваше премудрие, — стеснительно прижимая верблюда к груди, попросил старика Охотник. — Только чтобы…
Но маг, казалось, оглох.
Расширившимися до предела изумленными глазами смотрел он, не отрываясь, и даже не мигая, на нелепое воинствующее парнокопытное в объятьях отставного стражника.
— Это… Кэмель?.. — старик, наконец, обрел дар речи, и протянул дрожащие руки к статуэтке, уткнувшейся мордой в широкую грудь Охотника.
— Да, он, — с некоторой долей недоумения подтвердил Селим. — Ассасины — а именно у них мы его забрали…
— Сперли, — услужливо подсказал с Масдая мастер-аккомпаниатор.
— Н-ну, да, — без энтузиазма, но согласно кивнул сулейманин,
— Премудрый Сулейман… — враз севшим отчего-то голосом прошептал едва слышно ибн Садык. — Премудрый всемилостивый Сулейман…
— Да что случилось-то, дедушка? — недоуменно наморщил лоб отряг. — Эта противная сутулая лошадь — редкость у вас какая-то, что ли?
— Редкость?! — подскочил чародей. — Редкость?! Редкость?!.. Да ты так же можешь сказать, что Блуждающий город на Белом Свете — редкость!
— Но он не редкость, — так же горячо возразил хозяину Иванушка, — он — единственный в своем роде!
— Вот и Кэмель — тоже! — на ликующей ноте торжественно закончил Маариф и окинул победным взором непонимающе переглядывающихся гостей.
— Если он тебе понравился — прими его в подарок от нас, — с мягкой улыбкой Охотник тут же протянул черно-красного верблюда старику. — Боюсь, у нашей скромной компании больше нет ничего стоящего, чтобы могло принести удовольствие такому выдающемуся человеку, как ты…
— Э-э-э, нет, любезный Селим, — со вздохом погасив радостный блеск в глазах, покачал головой ибн Садык. — Если он твой — оставь его себе: из него выйдет замечательное украшение для твоих покоев. Вообще-то, Кэмель не переходит из рук в руки как обычный сувенир. Если это действительно Кэмель ассасинов… да, про них известно даже мне — это саксаулово семя существовало и восемь столетий назад… то, насколько я знаю, его надо заслужить. Выиграть. В их поэтическом состязании. А иначе это действительно всего лишь забавная фигурка — и больше ничего.
— Но… именно это мы и имели в виду! — для пущей убедительности взмахнула руками Серафима, изображая, по ее мнению, имевшие место быть процессы заслуживания и выигрывания вместе взятые.
— Что вы имели в виду? — вопросительно склонил голову набок и нахмурился старик.
— Что мы… То есть, Агафон и Селим… То есть, один Селим… как раз выиграл этого крылатого уродца в их дурацком состязании! — отбросила неудавшийся сурдоперевод и вразумительно выразилась царевна.
— Что?!..
— Селим-ага за два часа сочинил стих, который занял первое место на их поэтическом вечере! — гордо пояснила Яфья.
— ЧТО?!?!?!..
— И самый главный душегуб… головорез… костолом… или как он там у них называется… присудил это благородное… хоть и слегка несуразное… животное нашему Селиму-аге! — горячо поддержал девушку Абу.
— И даже успел вручить торжественно! — со шкодной ухмылкой завершила описание их анекдотического вечернего недоразумения Серафима. — Пока не разобрались, кто там верблюд.
— То есть… то есть… то есть…
Если бы проворный Масдай не подхватил своего отца, он рухнул бы на пол — ибо ноги его держать отказались сразу и вдруг.