"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
И не успел никто спросить, что это за квадратики и зачем их вообще трогать, не говоря о том, чтобы двигать наугад куда попало, как недрогнувшая [622] рука Агафона взяла верхний и переставила в крайнее правое положение.
Ничего не произошло.
— Кхм, — порозовели щеки чародея, и он опять подцепил прилепившийся, словно намагниченный квадратик и переместил его в новое гнездо…
И снова ничего.
Маг яростно закусил губу, поморщился, поскреб в затылке, поправил сползшую на глаза повязку, снова подковырнул грязным ногтем зеленую пластинку и пришлепнул ее на
622
Почти.
С точно таким же успехом.
Физиономия его стала пунцовой.
— К-кабуча… — процедил он свирепо сквозь зубы, вернул квадрат в исходное положение с таким видом, словно тот стал его личным врагом, и двинулся дальше.
И прошел ровно пять шагов.
Неожиданно и от этого еще более громко внизу хлопнула дверь, и по ступенькам застучали торопливые спотыкающиеся шаги.
Но опережая их, к площадке под крышей несся срывающийся, брызжущий почти истеричным возмущением голос Кириана:
— Да вы чего там, совсем ополоумели?! Вы хотя бы предупреждайте!!! Сколько можно?!.. Туда!!!.. Сюда!!!.. Обратно!!!.. Бздым!!!.. Хрясь!!!.. Бац!!!.. Да это мозгов иметь не надо, чтобы такое вытворять!!! На кошках тренируйтесь, сиххё вас забери!!!..
Грохот гулкого чугуна еще под четырьмя парами ног и истовые выкрики, требующие если не голову экспериментатора, то хотя бы немедленного предъявления его совести, контрапунктом вливались в гневный монолог миннезингера.
— ГДЕ?! КОГДА?! — едва не сбивая лукоморцев, ринулся навстречу захлебывающемуся негодованием пииту Агафон.
— Вот только не надо делать вид, что ты тут ни при чем!!! — как хтонический призрак отмщения, над уровнем пола показался менестрель, и вид его был грязен, дран и гневлив.
— Да можешь ты толком сказать, что там у вас случилось?! — без прелюдий маг ухватил гвентянина за грудки, вытянул через последние три ступеньки — только обитые железом носки сапог глухо брякнули по металлу, встряхнул…
В лице его премудрия, похоже, заиграло нечто такое, от чего миннезингер моментально захлопнул рот и втянул голову в плечи.
— НУ?! — грозно проревел Агафон.
— М-могу, — нервно икнув свежими коньячными парАми, быстро сообщил бард. — Мы сидели на камушках рядом с башней, в стороне от двери, скорее, где-то сбоку, с подветренной стороны… кушали ужин…
— И что вы там без нас лопали? — кольнула Серафима певца голодным взглядом.
— Для хода эксперимента — неважно, — поэт быстро облизнул замасленные губы с прилипшими крошками и снова воззрился на волшебника: — …и вдруг на наши головы обрушивается конец света! Практически овеществленный апофеоз форс-мажора! Всех бросает сначала в одну сторону, потом роняет наземь, потом швыряет в другую, после чего…
— Поляризатор?!.. — не дослушав живописание злоключений, с замиранием сердца выдохнул Иван.
— А мы почему ничего не почувствовали? — нахмурилась царевна.
— Нога!!! — взревел радостно Агафон и, прежде чем кто-нибудь успел что-то сообразить или воспротивиться [623] , метнулся к серебряной
Незримая сила швырнула экспериментаторов и замешкавшуюся на лестнице четверку к южной стене, пришмякнула к шлангам, ретортам [624] , симулякрам и прочим неопознанным конструкциям, выбивая дух, а вместе с ними — широкий ассортимент экспрессивных слов в адрес магии, всех магов скопом и одного присутствующего — конкретно.
623
Или опасливо глянуть на собственные ноги, не наступили ли они на что-нибудь важное, магическое и, самое главное, спонтанно самоликвидирующееся.
624
Оказавшимися совершенно случайно ли, или по прозорливости Кипариса небьющимися.
— Отключи… пожалуйста… — просипел Иванушка, энергично, но безуспешно пытаясь отделить себя от подозрительно потрескивающего фиолетовыми искрами абажуроподобного сооружения из дерева, гранита и золота.
Агафон дернулся в направлении серебряной доски — и тут же снова распластался по сплетению быстро раскаляющихся бронзовых трубок.
— К-кабуча… Я не достану! Я пришпилен, как цыпленок гриль!..
В спертом воздухе лаборатории стал распространяться запашок медленно разогревающейся до температуры тления куртки.
— Выключи свой агрегат немедленно! — панически взвыл менестрель, которого от открытой лохани с липкой, плотоядно побулькивающей черной жидкостью отделяло лишь полступни и короткий пучок стиснутых в кулаках синих светящихся волос.
— Экспериментатор, через пень тебя да в коромысло!!! — сквозь зубы сообщила свое мнение о друге Серафима, втиснутая неведомой, но непреклонной силой между двух колонн, опутанных вездесущими шлангами — холодными, как все ледники Отрягии, и стремительно покрывающимися толстым слоем изморози.
— Агафон, прекрати это! — донесся снизу возмущенный голос Олафа под аккомпанемент непрекращающейся — и бесплодной борьбы с неведомой силой.
— Пожалуйста!.. — приглушенно, словно из-за другого тела, выкрикнула Эссельте.
— Ваше высочество, простите, но я не могу отодвинуться от вас ни на шаг!.. — долетел растерянный голос контрабандиста.
— А если бы мы были в это время у другой стены, о неосмотрительный сын магии?! — жалобно воззвал Ахмет.
— Да я сам тут скоро поджарюсь! — чародей сделал новую — и такую же безуспешную попытку оторваться от комплектующих аппарата.
— В-в-вез-з-зет-т-т… т-т-теб-б-б-бе… — простучала зубами Сенька, чувствуя, что еще немного — и покрываться инеем начнут уже не колонны и трубки, а она сама.
— Надо… по полу ползком добраться?.. — предложил Иванушка, попробовал осуществить свой проект — и закончил там, где начал, не стронувшись с места даже на сантиметр.
— Снимите меня отсюда!!! — жалобно провыл менестрель. — Я плавать не умею!!! А оно ко мне тянется!!!..
— Ну, чароплет твою через кочерыжку… — прорычала сквозь стиснутые зубы царевна.