"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19

Мадоши Варвара

– Специально для Помпея создавалась чрезвычайная должность с особыми полномочиями, – напомнил Домиций.

– Оскорбленный Лукулл вернется в Рим и вместе с сенатом будет подстрекать народ против Помпея, – заметил Цезарь, трезво оценивая ситуацию.

– Помпей – любимец народа, его военный талант всегда будет востребован. – Цицерон, взглянув на друга, продолжил: – Сенат рано или поздно отдаст Лукулла Помпею, это я вам обещаю.

Помпей, польщенный услышанным, произнес:

– Мое призвание – война, я лучший полководец Рима, в гражданских же вопросах полагаюсь на вас.

– Конечно! А на что мы, твои друзья? – восторженно

сказал Цезарь. – Мы подготовим твою политическую программу и по возвращении с войны вместе претворим ее в жизнь.

– Я полностью ориентируюсь на тебя, Цезарь, – сказал Помпей.

Домиций вновь вернул всех к главной теме:

– Предметом основного нашего внимания должна стать Великая Армения, которая бросила вызов Риму. Тигран II принимает свои решения без оглядки на Рим, и его царство представляет угрозу не потому, что планирует на нас напасть, а потому, что оно независимо.

Его поддержал Помпей:

– Война с Великой Арменией – будущее, если только Тигран не согласится стать вассалом, как все остальные цари.

– Покорить войной Армению, думаю, не удастся, – сказал Цезарь, – а беспокоить армян, значит возбуждать в них мнение, что хотим ограбить их богатства и святилища.

– Непрерывный рост могущества Армении в союзе с Митридатом угрожает азиатским владениям Римской республики, – не унимался Домиций. – Все же армяне должны понимать, кто хозяин мира!

– Полагаю, – сказал Цезарь, – Тигран разумный человек и понимает, что борьба с ненавистным ему Римом бесперспективна. Он, конечно, может сплотить азиатов в рамках борьбы с расширением нашей зоны влияния, нанеся существенный ущерб, но этого не сделает. На днях я встречался с посланником Тиграна, его братом Гурасом, и меня заверили, что царь больше склоняется к идее добродетели, хочет быть другом Рима.

– Это другое дело, – сказал Помпей. – Такой правитель достоин моего уважения!

Раздутое самомнение Помпея, который верил в свою исключительность, укрепляло в мысли, что все враги склонят перед ним голову при одном упоминании его имени.

– Несомненно, мой друг. – Цицерон решил разрядить обстановку. – Мы, государственные и военные деятели, должны обеспечить римскому народу самые главные блага – мир, спокойствие и досуг!

– У римских граждан есть страх за деньги, вложенные в восточные предприятия, – напомнил Манилий.

– Страх надо развеять! – Цицерон говорил твердо. – Лучшие люди государства должны объединиться, чтобы Помпей получил войну с Митридатом.

– Манилий, ты должен очень постараться! – воскликнул Цезарь. – Помпей достоин этого!

– Я отдаю должное армянскому царю. – Помпей, отпивая вино из александрийского стеклянного бокала, уже произносил то, что внушил ему Цезарь. – Хочу видеть его другом и союзником римского народа. Нам нужен именно такой союзник, который сможет держать в повиновении восточных варваров.

– И все же… – не унимался Домиций, но его перебил Цицерон, который встал и торжественно объявил:

– Я произнесу речь в сенате, назвав ее «О назначении Гнея Помпея полководцем».

Пафосная речь вскоре произведет на сенаторов неизгладимое впечатление. В ней будет строки: «Крупные собственники, вы не боитесь за свое богатство?! Вот он, бескорыстный и честный полководец, верный своему слову, гуманный и авторитетный, обаятельный и талантливый. Ему покровительствует Фортуна, а сенат дважды разрешал триумф.

Новая война с Митридатом несет огромные опасности и финансовые убытки, которые могут быть следствием непрочности положения восточных провинций. Войну надо довести до конца, ее предмет – завещанная нам предками слава римского народа. Если не утвердим Помпея, будет финансовый крах и угроза восстания рабов! Постарайтесь же вдуматься в настроение плательщиков податей, акционеров и откупщиков, когда они видят, что вблизи них стоят два царя, Тигран и Митридат, с громадными войсками, угрожающими их предприятиям, им самим и их рабам!» Речь на два часа.

Присутствующие выражали одобрение затее Цицерона, когда вдруг прозвучал голос Помпея:

– Хочу получить право самостоятельно объявлять войну и заключать мир без указаний из Рима!

Все внимательно посмотрели на него раскрыв рты. Домиций быстро проявил находчивость:

– А что, это тоже в интересах Рима!

– Когда гремит оружие, законы молчат! – произнес Цицерон.

Глава 65

В Арташате, столице Великой Армении, ночь спустилась на город. Был праздник, который повелел устроить царь Тигран в честь военной победы, и жители получили возможность отдохнуть, забыть о жизненных трудностях, выпить лучшее вино, отведать праздничную пищу, попеть и потанцевать. В храмах уже прошли молебны, жрецы провели священные ритуалы, богам принесли жертвы, а теперь начались народные гуляния и театральные представления: после пережитого ужаса, вызванного войной, народ и правители хотели одного – снять ожесточение.

На площади перед храмом Арамазда, великодушного и гостеприимного бога армян, собралось большое количество людей. Пожертвования распределялись между бедняками, гостей угощали хлебом и вином. Здесь встретились три друга: Аргам, виноторговец, Баграм, содержатель гостиниц и Паруйр, продавец армянских абрикосов.

– Слава Арамазду, мы все живы! – не скрывая радости, вскричал Аргам.

– Я уже думал, что попаду на римские галеры, – с горечью проговорил Баграм.

– Жизнь дала мне пинок, я упал, но предки всегда учили: встань, отряхнись, иди дальше и наслаждайся жизнью! – сказал оптимист Паруйр.

– Паруйр, ты почему такой тощий? – спросил Аргам.

– Моя жена считает, что полнота мешает. Мясные шарики для кюфты она делает такими маленькими, что я стал прыгать по скалам, как горный козел, – пошутил Паруйр.

– Аргам, – спросил Баграм, – как идет твоя торговля вином?

– Ну как, как! Торговля возобновилась. Из Италии, и даже Рима, купцы снова пригнали повозки, предлагали хорошие деньги за мои запасы армянского вина.

– А ты?

– Что я? Я сказал им: «Пусть вино лучше скиснет, чем пьяным римским воякам вновь взбредет в голову напасть на мой дом.

– Но ты же потерял прибыль!

– Ну почему же, я продал им уксус!

– Баграм, – спросил Паруйр, – а как ты?

– Верх наивности думать, что у меня все плохо. Когда я открывал гостиницы в каждом городе и каждом селе, мне говорили, что я глупый. Теперь во всех моих гостиницах живет половина Тигранакерта. Кто я?

– Ты мудрый, Баграм!

На главную площадь города стекались толпы простого народа, который, насмотревшись на шествия, теперь, вкусив вина, жаждал повеселиться и потанцевать. Среди них два иудея.