"Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Так, не отвлекаться!
Толпа вокруг нас уже стала плотной, спустились и все спутники графа, включая Кишора, который немедленно протолкался в первый ряд. Даже попытался дотронуться до Варадата, но на мой предостерегающий жест все-таки среагировал. Так и остался склоненным рядом.
Еще минут через десять граф открыл глаза, а я почувствовал, что все закончилось. Исцелен. И даже полон сил. Только похудел немного. Кстати, не только Варадат, но и я.
— Все. Граф цел и здоров, — произнес я устало. — Но лучше несколько дней сильно не напрягаться и есть побольше. И между башнями не прыгать.
Естественно, первым, кого увидел
— Как вы себя чувствуете, Нил? — спросил тот участливо.
Графа Варадата зовут Нилом? Не знал. Впрочем, теперь это уже не важно.
Аналогичные вопросы посыпались на графа со всех сторон. Услышав, что, «кажется, все в порядке», масса рук потянулась с желанием помочь ему встать. Рука Ратнама в том числе. Но смотрел он при этом на меня. Вопросительно.
Я поймал его взгляд:
— Сейчас для вашей газеты важнее, чтобы вы были с графом. Я вам все равно до приезда канцлера ничего не скажу.
Тот кивнул, и за толпой его не стало видно, а я потихоньку начал выбираться с площади. Первые ряды еще на меня косились и даже пытались что-то спросить, но дальше уже все тянулись в сторону графа. Так что ушел я спокойно.
Немного неприятно было, что Ратнама я фактически обманул. Хотя и сказал правду. До приезда канцлера я с ним говорить не буду. А к тому моменту, как канцлер наконец приедет, я уже сам успею уехать. Надеюсь, далеко.
В номер я проскочил удачно, никого не встретив (предварительно путь, естественно, проверил). И в номере принялся менять перед зеркалом внешность с помощью уже не грима, а магии. Не сильно, но достаточно, чтобы стать другим человеком. Даже бородавку на лбу превратил в аккуратное родимое пятно. И все-таки подправил себе форму носа и немного увеличил глаза и лоб. В общем, как мог, сделал себя красивее. Пожалуй, получилось. Зачем? Не знаю. Барону Кишору позавидовал. Я же теперь тоже бароном представляться решил. Хритом, как в гостинице записался? Нет, лучше другое имя взять, чтобы совсем концы обрубить. Буду Накулой. Почему? Какая разница. Кажется, одного из царевичей в «Бхагавад-Гите» так звали. И на Николая немного похоже.
Для завершения облика переоделся на манер того, как были одеты барон Аджит с сыном. Ничего особенного, но ткань более плотная, чем использовалась на курорте отдыхающими, и одежда доукомплектована курточкой со стальными накладками на плечах и груди. Не совсем доспех, но жизненно важные органы немного прикрыты. И даже меч сбоку прицепил. Без украшений, но относительно приличный. Денег было жалко, но решил не позориться. Даже небогатый дворянин с бутафорским мечом не ездит. Все это купил накануне.
За номер я расплатился вперед, так что съехал спокойно. Загрузил вьючную лошадь уже подготовленными тюками со своим имуществом, сам уселся на другую и покинул город. Без шума, практически незаметно. Кого интересует, что кто-то из отдыхающих закончил свою курортную эпопею и поехал домой. Денег у него, скорее всего, осталось немного, так что скатертью дорога. По крайней мере в ленивых взглядах, которыми меня проводили стражники при выезде из района отдыхающих, читалось именно это. А дальше стражники и вовсе не попадались.
Не скажу, что я хороший кавалерист, но несколько уроков верховой езды еще на Земле взять успел. В Запорталье не пригодилось, а вот здесь моя предусмотрительность к месту оказалась. В общем, сижу довольно уверенно, а если что-нибудь станет натирать, магия поможет.
Уезжал
Ехал я скорее по инерции, продолжил путь в сторону обжитых земель. Куда конкретно, пока не решил, но первый день двигался в сторону столицы. Дорога оказалась достаточно оживленной и поддерживалась в неплохом состоянии. Не тракт Ушедших, но и не сельские дороги, по которым я на курорт пробирался.
Выбранный мною образ, похоже, оказался удачным. Особого внимания он к себе не привлекал. То есть я ловил взгляды встречных путешественников, но они выражали не удивление, а скорее легкую опаску. Видимо, у молодых дворян из пограничных районов репутация не очень. Вот и хорошо.
К вечеру добрался до большого постоялого двора. Судя по всему, они тут оборудованы как раз на расстоянии дневного перехода друг от друга. Караванного перехода. Конный налегке, вроде меня, мог бы и два таких перехода за день сделать, но я выехал не с раннего утра, так что решил остановиться.
Двор не был полностью забит, но народу в нем оказалось порядочно. Лучшие номера занял какой-то важный вельможа с сопровождающими, но для меня нашлась каморка на том же этаже. Через стенку от вельможи, за что хозяин нагло попытался двойную цену содрать. Пришлось пообещать отрезать ему уши. Деньги у меня еще есть, но принятый образ не позволяет ими сорить. С добавлением «трансляции эмоций» наезд удалось отбить. Тем более что переплачивать реально было не за что. Комната была площадью метров шесть. Еле тюки свои впихнул.
Ужинать пришлось в общей зале, но я сделал это как мог быстро. Вроде в номере никто пошуровать не успел. Впрочем, что с бедного пограничного барона взять можно? Скорее неприятности огрести. Но на всякий случай остался при вещах.
За стеной довольно громко разговаривали. От нечего делать сыграл себе «остроту чувств» и стал подслушивать. Не то чтобы я люблю совать нос в чужие дела, совсем наоборот, просто мне в какой-то момент послышалось, что там графиню Савитра помянули. Вот я и заинтересовался. Как выяснилось, не зря. Вельможа в соседнем номере самим канцлером оказался, ее батюшкой. По ходу дела он раздавал поручения помощникам, а потом стал диктовать письмо. И если поручения показали мне только, что канцлер и на курорте собирается продолжить работать и интриговать, то письмо неожиданно касалось и меня. Ибо писал он дочери.
Никаких сантиментов в письме не было. Даже дежурное «здравствуй» в начале письма, по-моему, было опущено. Или секретарь такие вещи сам вставляет? В виде обычной шапки по трафарету? Но ведь это письмо к дочери…
Вначале граф Куула уведомил графиню Савитра, что прибывает в Удаку завтра к вечеру. Письмо отправляет с доверенным порученцем впереди себя, чтобы та успела подготовиться.
Граф несколько снисходительно одобрил активность дочери в создании на курорте модного салона. Не стоит переоценивать его значение, в большой политике личные симпатии и антипатии играют второстепенную роль, но часто именно они становятся решающим аргументом для колеблющихся. Трудно рассчитывать на то, что приходящие в салон люди станут союзниками, но сам факт, что ее салон стал самым модным в этом году, работает на престиж семьи.