"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27

Маханенко Василий Михайлович

Но чем ближе к посёлку я подходил, тем больше начинал напрягаться. Нет, оно понятно, что большая часть людей, сейчас пребывает в царстве Морфея, но где часовые? Не может быть, чтобы капитан оставил подходы неприкрытыми. Допустим, они торчат в секретах и нос наружу не показывают, но ведь я ломлюсь как слон, не разбирая дороги — грязь чавкает, ветки трещат… Хоть бы вылезли и спросили: кто идёт? Очень сильно сомневаюсь, что они рассмотрели меня в темноте и тут же расслабились.

Нехорошее предчувствие кольнуло сразу, когда я вышел к пустующей баррикаде. Вот уж где

точно должен был подняться ор! И ведь ни пулемётных турелей, ни бойцов, что уже само по себе странновато.

— Всё чудесатее и чудесатее, — пробормотал я фразу из детской сказки по Алису.

Добравшись до центра посёлка, я осмотрелся и прислушался. Показалось, будто за домами что-то зашуршало. Поводив лучом фонаря по округе, я так никого и не заметил, а предчувствие беды нарастало с каждой секундой. Впрочем, она, похоже, уже случилась, а то чувство, что бередит душу, скорее, волнение по поводу…

— Эй, есть кто живой?! — уже не таясь, выкрикнул я. — Мне срать, свой ты или чужой — покажись!

Что-то затрещало в кустах за баней, и я, не раздумывая, ломанулся на шум. Обежав избушку, остановился и зашарил фонарём, вглядываясь в темноту. Тень рисовала причудливые силуэты, пробегая по ветвям деревьев, но никого даже близко похожего на человека там не оказалось. Скорее всего, зверь какой-то. Услышал крик и свалил с перепуга.

Я вернулся в центр посёлка и попытался понять, что здесь произошло и куда все исчезли. Всюду царил порядок, что говорило о том, что люди ушли без боя. На это намекало и отсутствие оружия. Хотя даже при спешном отступлении Коробков ни за что бы не оставил его врагу. Но вот пустые ящики от боеприпасов… А их тоже нет.

На баррикадах так же отсутствовали следы боя, как и за пределами защищаемого периметра. В том смысле, что дырок от пуль на деревьях нет. В общем, всё вокруг говорило о том, что люди покинули посёлок добровольно, и им даже позволили собрать вещи. Эту информацию мне дал осмотр домов. Следы спешного сбора присутствовали в каждом. Где-то ещё оставался скудный скарб, который нет смысла тянуть за собой. Всякие ложки, миски, постельные принадлежности.

Кстати, о птичках…

Я выскочил на улицу и отправился проверить хозяйственную часть поселения. Крупного скота у них не было, но птица и зайцы имелись. Да-да, те самые, местные падальщики. Им было всё равно что жрать: отходы с кухни или протухшее мясо своих же сородичей.

— Так, скотина на месте, — заключил я, выхватив фонарём из темноты крупные ушастые силуэты. — Ладно, а где остальные?

Почесав макушку, решил отложить поиск ответов до рассвета. Ночью и без того ничего толком не разобрать, так ещё и усталость сказывалась. Как ни крути, а я уже больше суток на ногах. Сон на ветке можно в расчёт не брать, там я больше измучился, чем отдохнул. Плюс драка по заре, допрос тоже можно смело приписывать к стрессу. В общем, устал как собака, промок насквозь и жрать хочу, как медведь — бороться. Не до загадок сейчас.

Прямо внаглую я забрался в дом Беллы и отыскал в подвале приличных размеров ёмкость с самогоном. Развёл огонь в печи и поставил

на неё походный котелок, в котором собрался заварить очередной самодельный сухпай. Я специально вёл себя шумно и не таился в надежде на то, что те, кто забрал отсюда людей, явятся и за мной.

Зачерпнув из бачка самогон прямо кружкой, я сделал приличный глоток и тут же весь скорчился.

— Ох и крепкий, зараза, — прохрипел я. — Нужно было хоть зажевать что-нибудь сообразить.

Вскоре по телу разлилось приятное тепло, и меня потянуло в сон. Пришлось подняться и немного попрыгать, разгоняя сонливость. Снаружи всё ещё не доносилось ни звука, разве что дождь барабанил по крыше. Несколько раз я выбирался на крыльцо, чтобы поорать, но результат всё так же оставался нулевым. В итоге я дождался еды, набил ей живот и снова запил всё это дело самогоном, после чего вырубился, едва коснулся головой подушки. Даже в сухое переодеться не удосужился.

* * *

Проснулся я от мерного стука дождя. Солнце уже давно встало. Мало того, оно успело доползти до полуденной отметки. Зато я выспался на две жизни вперёд.

Некоторое время я продолжал лежать, глядя в потолок и размышляя о всякой ерунде. Я уже понял, что посёлок всё так же пуст, ведь с улицы не доносилось ни звука. Ночью ко мне никто не приходил, а значит, те, кто забрал людей, возвращаться не планировали. Осталось понять, чьих рук это дело.

Рывком поднявшись с кровати, я выбрался под дождь и принялся махать руками, разгоняя по телу кровь. Как следует размявшись, я провёл тренировку, завершив её боем с тенью, и отправился в баню, где смыл пот холодной водой прямо из бочки. Затем вернулся в дом, на этот раз в свой. Точнее тот, где нас с Корбком разместили. И не без удивления вытянул из комода сухую сменку. Даже завис, рассматривая штаны, которые так и держал в руках.

— Странно, — буркнул я, — а мои шмотки оставили.

На всякий случай я даже проверил ящики, где должны были храниться вещи капитана. Они были пусты.

— Бля, хоть бы записку какую оставили, — поморщился я, натягивая штаны. — Нет, я понимаю, что бумагу у нас давно отменили, но можно же на стене нацарапать.

Кое-кто время я продолжал бормотать, щедро обзывая друзей последними словами. Незаметно для себя я плавно перешёл к тщательному обыску территории. Небо хоть и было затянуто тучами, но света хватало. Даже при осмотре хижин я лишь изредка включал фонарь, чтобы заглянуть в самые тёмные углы.

Когда с обыском территории было покончено, я выбрался за её приделы. Двигаясь по спирали, я постепенно расширял зону поиска, пока наконец не наткнулся на ответ.

След на влажной траве был очень чётким. Глубокий отпечаток посадочных лыж и чёрные выжженные круги от работы разгонных двигателей мог оставить только посадочный шаттл. Вот теперь всё встало на свои места. Пока я гулял по лесу и рискуя жизнью добывал ценную информацию, сюда прибыли люди с ковчега и эвакуировали население.

— М-да, — задумчиво протянул я, — хороши друзья. Бросили меня одного на съедение волкам.