"Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Нет, — стиснул зубы я. — Изначальные. Играли с нами, как с куклами. Привыкли уходить безнаказанными!
— Те вспышки в небе, — в глазах жены дрожали слезы, — это ты, да? Ты мстил?
— Да, это был я.
Поддавшись порыву, я сжал Кэт в объятиях и стал шептать ей на ухо, что мы спасемся, скроемся в междупространстве, пересидим катастрофу в криокамерах и потом, когда все успокоится, попробуем еще раз. Сын или дочка. Или двойня. Это же замечательно.
Кэт ничего не говорила, лишь вжималась в рукав моего пропахшего чужой смертью комбинезона, и я чувствовал, как ткань рукава становится
26.06.2225
Я чувствую необъятную силу внутри себя. Источник разрастается, я пропускаю внутрь своего существа все больше энергии. Мои знания безграничны. Мои силы беспредельны.
Все это время я носил внутри огромную мощь, даже не подозревая об этом. А теперь я наконец-то превращаюсь в сверхсущество.
За мгновения перечитывая все свои записи, внося в них поправки и уточнения, я готовлю себя к предстоящему визиту в междупространство. Я сдерживаю бессмысленные атаки Изначальных и сохраняю свои записи на главном вычислителе Академгородка. Люди должны знать, как все произошло и кто всему виной.
Я стал слишком силен и слишком умен для этого мира. Нужно ложиться в криокамеру, иначе я потеряю мотивы и цели. Мое «я» поглотит лавина знаний и способностей, но я не хочу этого.
Помните, мои далекие потомки: знание — не высшая цель развития, не панацея от всех бед. Знание — лишь постижение своей ничтожности.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ ДНЕВНИКА.
Эпилог
Налита оглядела остальных.
— «Знание — лишь постижение своей ничтожности», — продекламировала Лао-Мю. — Этими словами дневник Краснова завершается.
— Да, — кивнул Старов. — Это предложение давно превратилось в афоризм.
— Правда уже не многие понимают смысл, — прошептала едва слышно Налита.
Ее всегда восхищал Сергей Краснов. Он был человеком другой эпохи. Человеком, который брал на себя тяжелые решения и нес потом их крест на себе. Сейчас люди стали мягче, нет уже того накала страстей. Когда рядом Творец, жить не так страшно.
— Ну, а теперь, по-моему, самое время узнать, что же все-таки было дальше! — ухмыльнулся Грей.
Налита медленно выдохнула и дрожащими руками достала из папки обветшавшие листы, заключенные в специальную герметичную упаковку.
Грей жестом отказался от переведенной копии записей, которую ему предложил Старов, быстро разложил оригинальные листы по порядку и стал вдумчиво читать вслух, на ходу переводя с русского.
Последние листы дневника Сергея Краснова, без редакции и правок.
«Переделать мир, переделать себя. Все связано, все единой цепочкой проложено от начала времен до их конца. Мир оказался познаваемым. Принципы неопределенности, другие измерения, суперструны, теория относительности, квантовая теория гравитации и теория подпространства — все вы лишь частности, лишь части одной великой Теории Всего.
Теперь я тоже понял. И я тоже боюсь.
Мир предсказуем. Мы марионетки, послушные колесики в часовом механизме Вселенной. И наша маленькая личная свобода —
Дальнейшая судьба мира предопределена. Есть предел в развитии этой Вселенной. Однажды энергия просто закончится. Звезды выгорят и погаснут. Космос превратится в жидкий бульон из тяжелых частиц. И разум — вечный антагонист энтропии Вселенной — просто умрет, не в силах поддерживать свое существование.
Я понимаю Изначальных. Эта мысль сводила их с ума. Они ничего не могли поделать. Когда живешь миллиарды лет, то вечность уже не кажется бесконечной.
И еще я практически уверен в том, что они сами запустили эту Волну. Те, кто ушли в иную реальность и предпочли там остаться. В новой Вселенной разгорелась гражданская война. Молодежь сбежала назад в этот уютный и познанный уже мирок, где можно летать от галактики к галактике и знать, что везде все будет привычным. Ну а старики, те, кто создавал скалитян, д-дапар и овров, кто двигал звезды и сворачивал пространство в сферы, именно они и разрезали ткань этого мира, впуская сюда мироздание, в котором наш Большой взрыв — всего лишь дуновение воздуха внутрь резинового шарика.
Так что никаких Творцов, скорее всего, нет.
Я консервирую себя и Кэт здесь, в робкой надежде, что когда-нибудь нас найдут и смогут возродить к жизни. Не все я сделал, как хотел. Не спас сына, не уберег от гибели многих людей, не назвал именем Ирки ничего важного, но я уверен, что выбрал правильный путь, не дав Изначальным растерзать остатки цивилизаций. Пусть дельфины, киберы, д-дапар и последние скалитяне спокойно уживаются в новом мире с людьми.
Я сижу сейчас перед Порталом. Кэт уже спит внутри своей капсулы. Несколько минут назад я наблюдал за ней. Она так спокойна и красива во сне. Только за нее сейчас и держится мой истерзанный знаниями разум.
Я хочу оставить эти листы здесь, перед входом. Волна уже поглотила местное солнце и вырубила все информационные сети. Поэтому я и пишу это все в блокноте, при свете этой чертовой зажигалки. Горение — единственный вид энергии, доступный около Портала…
Если сможете добраться до меня — вот вам стихотворение, точнее текст одной очень старой песни. Я запрограммирую криокамеры и Портал на пару его строчек. Войдите сюда через ворота и выключите наши поля.
Спасибо вам, о неизвестные спасители!
Пускай мы погибнем, но мысли и чувства Пройдут сквозь столетья, горя ярче звезд. И смыслом заполнится, что было пусто, И космос вдруг станет понятен и прост. Начало с концом воедино сольются — Пусть звезды в агонии нас опалят, Но жизни и разума цепи замкнутся, Вселенского хаоса вымарав яд. Отныне жестокие звезды не властны Над нами. Не могут они испугать Того, кто навечно уходит в пространство Собой горизонты познания рвать».