"Фантастика 2025-124". Компиляция. Книги 1-22"
Шрифт:
— Что ты делаешь? — удивилась ПранСида, — предки же уже давно придумали механизм, чтобы вручную каждую нитку не отделять.
Я только усмехнулась. И в следующем ряду принялась создавать уже рисунок. Верх и низ, белый, желтый и черный цвета, их оттенки создающиеся от переплетения нитей. Сперва медленно, но затем все быстрее и быстрее, рисунок четкой картинкой стоял у меня в голове, а пальцы порхали над нитями, воздушные потоки помогали где дернуть, а где ударить по готовой ткани, прибивая нитки сильнее, делая ткань плотнее.
Я не заметила, в какой момент ушла ПранСида, не отвлеклась, когда меня позвали
Кирим пришел в мою комнату, сел подле и всю ночь просидел, не заснув, глядя, как я работаю. Он мне не мешал.
На рассвете пришла ПранСида, помогла срезать законченное полотно со станка и завязать финальные узелки. Ткань была намотана на длинную палку, поэтому девушка смогла увидеть лишь самый край, но и это ее впечатлило. Я собиралась сама нести свое произведение, но Кирим перехватил у меня бобину, и я не стала сопротивляться. Работа вымотала меня, хоть в основном и физически, болели глаза от внимательного слежения за рисунком, пальцы ныли от перебирания туго натянутых нитей.
Солнце уже высоко поднялось, когда мы вышли на улицу, его лучи сверкнули на шелковой ткани, да еще и сплетенной правильным подчеркивающим этот блеск плетением.
ПранСида обогнала нас и позвала СакрКруша, он вышел и встал перед своей палаткой, а следом за ним высыпали и самые важные члены племени.
— Предки дали мне знак и показали новый путь для племени, — произнесла я, окинув взглядом всех вокруг. — Соколы прогневали Духов, когда поддались влиянию старого Шамана, мы совершали много ошибок, наших духовных сил не хватило, чтобы противостоять ему. — Орки заворчали недовольно, не желая признавать этого, поэтому мне пришлось повысить голос. — Но славный Вождь разоблачил подлого колдуна, племя пошло за ним, доказав, что достойно новой жизни, славы и благоденствия. И в награду Духи даровали мне знания.
Обернувшись к Кириму, я ухватилась за край шелкового полотна, он понятливо перехватил руками палку, на которую оно было намотано, помогая раскручивать, когда я потянула. Племя удивленно замерло, восторженно разглядывая блестящее атласное полотно, по которому летели соколы. Плетение было двусторонним: с одной стороны на золотом поле летели белые соколы с золотыми перьями, на другой — на белом поле золотые соколы с нарисованными белым перьями.
— Прими этот дар, как символ новой жизни племени, Вождь, — склонила я голову перед СакрКрушем.
Уже вскоре шелковое полотно было закреплено над входом в шатер Вождя, который по традиции расшивали желтыми соколами. И члены племени с удивлением и уважением приходили посмотреть на необычную ткань с двусторонним рисунком.
Шелк в этом мире уже знали, а вот такое плетение сложных рисунков, изобретенное в нашем мире во Франции — нет. Тем более, что я-то делала это вручную, но знала еще одну тайну, которая поможет плести узорные ткани всем оркам — нужно было лишь воспроизвести в этом мире станок Жаккарда, работающий на перфокартах, по образцу которого потом создавались первые компьютеры. В нашем мире словом «жаккард» стали со временем называть все ткани с плетеным рисунком, но на самом деле изобретатель с этим именем лишь автоматизировал способ
Уверена, жаккардовый шелк из шелкопряда уже вскоре сможет составить конкуренцию эльфийскому однотонному или с вышивкой. Нужно только подтолкнуть орков в нужную сторону.
Глава 65
— По-моему, ты немного переборщила, — медленно произнесла я и, тут же смутившись, постаралась сгладить жесткость слов, — ну, совсем чуть-чуть.
— Думаешь? — задумчиво произнесла ПранСида, глядя на своих созданий.
Подпитанные ее силой Земли и Воздуха бабочки шелкопряда вылупились гигантскими: размах крыльев с две ладони, толстое неповоротливое пушистое тельце, которое едва было способно на полет. Существа поднимались максимум на полметра от земли и немного парили, но быстро уставали и садились.
Нет, вообще-то существа были очень милыми: пушистые, щекотно перебирающие лапками со смешными антеннками на голове. Но нам-то они были нужны в практических целях.
— А чем их кормить? — поинтересовалась ПранСида.
— Бабочки шелкопряда не едят, только гусеницы, — вспомнила я.
И ошиблась. Не знаю, было ли дело в том, что местные бабочки отличались от земных, или это ПранСида на них так повлияла, но бабочки жрали как не в себя. Сперва я вспомнила, что на земле бабочек других видов можно подкармливать сладкой водой. И это не было проблемой в том мире, но не здесь. По словам Кирима, сахар производили, но где-то в эльфийских землях, часть экспортировали в богатые дома Халифата. Разумеется, среди орков ему неоткуда было взяться. Не идти же на грабеж в земли Халифата ради этого! Не идти, я сказала!
Несколько бабочек все же погибли от голода, пока мы подбирали питание, пробуя разные доступные здесь фрукты. Сперва попробовали дикий степной мед разбавлять водой. Да, это помогло, но такое питание, как и сахар, делало шелк по цене золотым. Нет уж. Пришлось делить низко гудящих бабочек на несколько групп и пробовать на них разные типы питания: фрукты, раздавленные ягоды, соки некоторых овощей и корнеплодов. Группа на меду у нас осталась за контрольную. ПранСида со слезами на глазах подпитывала бабочек своей силой, замечая, как они слабеют на неподходящем питании.
Для шелкопрядов пришлось соорудить несколько больших клеток из редко расположенных прутьев, чтобы перевозить и при этом защитить от птиц, которым здоровенные жирные, но неповоротливые существа казались легкой добычей. К тому же, я боялась, что в отсутствии солнечного света шелкопряды могут захиреть. Да и необходимость все время переезжать доставляла проблемы. ПранСида вздыхала, а я подсчитывала потери, утешая себя тем, что даже пара выживших бабочек сможет отложить сотни новых яиц.
Спасение нашлось случайно. Когда мы переехали в очередной раз, я заметила, что оркские дети повадились рвать на берегу АрдХалиф высокие склоняющиеся к воде стебли какой-то травы и жевать их. Оборванные листья и пережеванные части стеблей валялись по всему становищу, их лениво подбирали козы и коровы, а меня раздражал мусор.