"Фантастика 2025-21". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Харелт вернулся к карте, на которой Доннаха, воспользовавшись тем, что ветер от заклятия Мануса сдул пыль над полем, менял фишки полков. И тут же генерал спешно принялся рассылать вестовых, с учётом изменившейся картины боя в целом. Зазвеневший над ставкой голос Ислуина заставил всех посмотреть обратно на чародеев.
– Силой, что покорна воле. Стихиями, едиными для каждого, кто сумел прикоснуться, – магистр сорвал с головы шлем, волосы мгновенно отросли до пояса, их принялся трепать невидимый ветер: до остальных вокруг не донеслось ни дуновения. – Я, коснувшись Жизни, Воды, Огня и Земли – Ветром, что живёт в моей душе, зову даром, который обещан любому, кто сумеет им овладеть…
Очнувшийся Манус произнёс – негромко, так что услышали лишь стоявшие очень близко:
–
Все замерли, ощущая, что творится нечто странное, за пределами естественного и возможного. В руках волшебника заплясала искрами радуга, и напряжённым голосом магистр приказал:
– Начинайте атаку конницы сразу после моего удара.
Харелт торопливо кинулся к своим гвардейцам, следом к батырам личной охраны поспешил Великий хан. Радуга всё росла, достигла сначала одного человеческого роста, потом двух. И вдруг выгнулась огромной дугой – одним концом в руках Ислуина, а другим в самой гуще битвы, на границе серебряно-красных и чёрных щитов. Широкой переливающейся дорогой побежала по земле к ставке командующего орков. То, что попало в сполохи цветного огня, менялось на глазах: живые существа оставались прежними, зато над всем прочим за один миг будто проходили века. Кожаная сбруя расползалась в гниль, мечи и доспехи ржавели и рассыпались бурой пылью. Редуты укреплений орков расплывались в еле заметные от времени холмики, усыпанные деревянной трухой. Шаманов и ставку орков поглотил буйством пожар разноцветного пламени, земля вокруг радужного костра почему-то не чернела, а покрывалась растущей на глазах коркой льда.
Колдовство ещё только начало гаснуть, оставляя после себя пятна и разноцветные лужи, как в расстроенные ряды врага ударили закованные в панцири катафрактрии под личными стягами императора и Великого хана.
– Кар-ра! Карра-таш!
Следом в прорыв с дикими завываниями устремилась полноводная река степной конницы и лёгкой кавалерии эльфов. Орки проиграли.
***
Харелт вернулся в ставку на закате. Основная часть битва закончилась, поле на несколько километров вокруг устилали трупы врагов. Осталось преследовать и добивать немногих уцелевших. Конечно, вестовые уже сообщили, но молодой император хотел лично поздравить генерала Доннаху и магистра Ислуина с победой.
Где-то вдали ещё звенела сталь, и умирали солдаты. Здесь Харелта встретила пустота и грустная тишина… Харелт спешился и побежал вперёд, люди перед ним расступились. Молодой император замер, почувствовав, как у него всё обрывается внутри. Там, где Ислуин принял свой последний бой, стояла его статуя. Словно живой, магистр поднял руки, готовясь обрушить на врага мощь стихий. Ветер по-прежнему трепал его волосы… Навечно. Ислуин обратился в камень. Статуя повторяла фактуру кожи, одежду, сохранила цвет – но застыла в мёртвой холодной неподвижности гранита.
Эпилог
Почётный караул из легионеров, ханжаров, эльфов и гномов сменялся вокруг места гибели магистра Ислуина всю ночь. За час перед рассветом округа рядом с окаменевшим телом опустела – пусть тот, кто поклоняется отцам степи, в одиночестве попрощается с миром живых. Затем душа отправится на суд Сарнэ-Турома и в мир мёртвых. Именно тогда к статуе подошли ещё трое.
Ислуин погладил остывший за ночь камень и с весельем в голосе прокомментировал:
– Хорош, а? Прямо как настоящий. Глядишь, через пару лет ещё и паломничество устроят, молиться будут. Храм построят, – и поправил заплечный мешок с вещами.
– Вы всё-таки уходите? – грустно спросил Энгюс. – Почему?
– Да, почему? – присоединился Манус. – Мы победили, и ведь исключительно благодаря вам – с небольшими потерями.
С лица Ислуина разом пропало веселье. Он скинул на землю мешок, опёрся спиной на статую и негромко ответил:
– Для начала – хвала Сарнэ-Турому, что я вообще
Глава магической гильдии помотал головой, затем пнул камешек:
– Только из-за этого? Но ведь остались ваши знания, вы талантливый преподаватель. И без силы…
– На руках будете носить? – ответ прозвучал резко и сухо. – Вот этого я и боюсь. Ещё святым при жизни сделаете. Кстати, Энгюс, вы предупредите кироса Аластера, ладно? Как-нибудь оформите. Посмертная воля там… Чтобы меня не канонизировали ненароком. При жизни-то – плохая примета. – Энгюс кивнул: он передаст. Магистр тем временем продолжил: – Уже после освобождения Тингветлира сами знаете, что в Подгорной стране творилось. А что будет теперь, подумать страшно. Нет уж, побуду для всех почётным покойником. Для здоровья полезнее.
– А ваша дочь? А Айлин? – Энгюс сделал последнюю попытку урезонить магистра.
На лицо Ислуина набежала тень.
– Я буду приглядывать. И на внуков обязательно зайду посмотреть. В остальном…
– Вы их бросите, – последний раз попробовал остановить его Энгюс. – Мы все тут взрослые люди, да и перед собой лгать не стоит. Вы испугались и убегаете, бросив дочь и сестру. Приглядывать? А что им с этого, если для них отец и брат мёртв?
– Увы, тот случай, когда я слово в слово согласен с отцом Энгюсом, – поспешил добавить Манус. – Вы не думаете…
– Как раз я-то – думаю, – резко и с неприязнью оборвал его Ислуин. – Ладно, Энгюс, ему положено меня уговаривать, бывших Сберегающих не бывает. Но вы-то, Манус, могли бы и сами сообразить. Думаете, у меня сердце не болит, так вот по живому резать и бросать дочь, а внуков видеть издали и не взять на руки? А хотите, я вам расскажу, что начнётся, если я останусь?
Ислуин жестом указал на священника, который, не говоря ни слова, отвёл взгляд в сторону.
– Вы редкой чистоты душа, Энгюс, раз сейчас молчите, а не продолжаете убеждать меня, дескать, ошибся, это всё пустые страхи. Ибо знаете: все мои слова – правда. Ни Сберегающие, ни Круг шаманов, ни Комитет никогда не станут враждовать открыто, они с искренним уважением друг к другу каждый начнёт тянуть одеяло на себя. Айлин через меня можно уговорить нарушить клятву верности перед мужем и встать в вопросах веры не на его сторону, а на сторону Церкви: маленькое такое нарушение законов Единого ради большого торжества Церкви. Запросто ведь, а? Жрецы Эбрилла попросят меня, пользуясь дружбой с ярлами Виртанен, помочь им с миссионерством на севере против тамошних богов. Как я могу противиться будущему величию Леса – пусть для этого придётся обмануть того, с кем рубился спина к спине? Кругу шаманов будет крайне интересно моё звание Горного мастера, ведь гномы и степняки имеют немало общего, а там можно и дальше подумать, главное – зацепиться за горы. И у каждого есть способ на меня надавить, рано или поздно… Заметьте, не если, а обязательно когда – они перетащат меня поддержать одну из сторон. Тут даже ваши пророки не факт, что смогли бы устоять, а мне до святых очень далеко. Надо объяснять, чем это закончится? Нет уж. Безопаснее и для дочери с внуками, и для сестры выйдет, если я останусь здесь. Почётным покойником. У Лейтис есть Харелт, Айлин… Рэган не даст ей пропасть. А теперь Его Величество без труда убедит всех в политической необходимости их брака. Как же, единственная оставшаяся в моей семье, наследует сразу за мной, брак устраняет последние династические разногласия между двумя ветвями рода Ясных владык. Да ещё сестра национального героя и родственница императрицы, – Ислуин не удержался от доброй улыбки. – Они будут счастливы. А мне пора.