"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Когда вернулся и занялся костром, Хизаши даже не шевельнулся, сидя в глубокой медитации. Ки начинала слушаться его, окутывая мягким мерцающим коконом и исцеляя внутренние повреждения. Наконец сырость отступила под натиском пляшущих языков огня, стало немного уютнее и определенно теплее, Хизаши открыл глаза и довольно сощурился. Рыжее пламя отразилось в его зрачках, зажигая под челкой потусторонний желтый свет. Балки под крышей натужно поскрипывали, будто дом просыпался ото сна, еще не понимая, кто и зачем нарушил его последний покой.
– Перекусить нечем, – развел руками Кента с неловкой
– Что значит, ты не хотел, чтобы Дзайнин достался мне? – прямо спросил Хизаши. Пальцы нервно двигались, не находя веера.
– Если бы ты… если бы кто-то вынес его из зала Демонического меча, это бы плохо кончилось. Для того человека в первую очередь, – выдавил из себя Кента. И уж точно он не рассчитывал, что лицо Хизаши побагровеет от гнева.
– И ты считаешь, сейчас все кончилось хорошо?! – буквально взревел он и ударил себя ладонью по колену. – Решил за всех один пострадать, да? Думал, меня спасаешь, придурок? К они такое спасение, вот что я скажу!
Кента пристыженно молчал. Со стороны и правда выглядело так, будто он просто желал погеройствовать, показать, какой он хороший и достойный, а вышло как вышло. На что бы Кента ни рассчитывал, идя той ночью в зал под горой, возможно, он сделал только хуже.
Но как донести до Хизаши не свои помыслы, но чувства?
– Знаю, я оплошал, – осторожно сказал он и, осмелев, добавил: – Мне не стать героем, ведь в настоящих героях не живет зло, способное ввергнуть империю во тьму. Они не дают врагу его оружие собственными руками и не становятся убийцами невинных. Я не знаю, что бы я делал, если бы все вернулось к тому дню, когда я принял решение, но не сомневаюсь в одном – я бы все равно не дал тебе заменить меня в этом ужасе. В глубине души я не желал уберечь мир, я эгоистично желал оставить себе своего друга.
Хизаши сглотнул. Огонь трещал хворостом и стрелял искрами. Они оба сидели слишком близко к нему, и кожу на руках покалывало от жара, но никто не отодвигался первым. Все застыло в оцепенении, в ожидании.
– Ты бы стал дружить с хэби? – тихо спросил Хизаши.
– Даже если бы ты был каппой, все равно. Это не имеет значения, ведь дружат не только с телом, но и с душой. С душой в первую очередь.
– Ты не можешь видеть мою душу, – хмыкнул Хизаши, – уверен, если бы мог, говорил бы иначе.
– Я почти дотронулся до твоего икигимо, – усмехнулся Кента. – Не уверен, что можно сблизиться еще больше.
Они замолчали, глядя друг на друга, а потом расхохотались. Через смех уходило напряжение, мешавшее им понять и быть понятыми. Отсмеявшись, Кента смахнул слезинку с ресниц и сказал:
– Я счастлив, что ты жив, и я тоже. Остальное можно исправить, все, кроме смерти.
– Учида, Сасаки, Мадока и шаманка еще в опасности, – перестал веселиться Мацумото следом за ним. – А у меня нет веера, а у тебя меча. Мы мало на что способны.
– Но мы живы, – на этот раз твердо повторил Кента. – Восстановим силы и придумаем план. Но сначала расскажи, что я пропустил?
– А ты расскажи, что творилось в твоей голове.
– Тогда я первый, – кивнул Кента. – На самом деле все началось раньше поместья Оханами, впервые я услышал чужой
Кента неторопливо пересказал беседу с учителем и свои дальнейшие мысли. Это оказалось не так уж и сложно, он просто поделился с другом тем, что больше не хотел хранить в себе. Хизаши вместо ответа принялся за свою историю с того момента, как в поместье Оханами понял – он больше не может ждать. О том, как порой ловил себя на мысли, как здорово было бы ничего не менять, забыть о своей природе, подчиниться судьбе и жить как человек рядом с теми, кто перестали быть для него чужими и враждебными. Потом поведал коротко, как был хэби и присматривался к людям в глухой бедной деревушке, как мечтал стать для них не просто ками – спасителем, благодетелем. Стать им другом. И чем все закончилось, тоже поведал.
– Все умерли, Кента, – сказал он, глядя в пустоту где-то за его плечом. – Был суд богов в Такамагахаре, и та девочка, что… молилась мне, стала свидетелем моего провала. Я даже сам не знаю, убил ли их я, или это было совпадением, случайностью. Я бы никогда не совершил такого по своей воле, веришь? Только боги не стали разбираться, им хватило слов маленькой испуганной, осиротевшей девочки, чтобы сначала заточить меня на много лет в темнице, а потом лишить всех сил и даже облика. Я стал смертным, но не совсем. – Он горько и зло оскалился. – Часть моих сил, которые они не смогли у меня отобрать, превратились в веер, лишь он продолжал напоминать мне о мести. Поэтому, когда мне предсказали, что я найду то, что поможет, в школе на горе, я недолго думал. В Дзисин так кичатся той победой над страшным демоном, что разузнать подробности о мече Дзайнин было не особенно сложно. Как и сделать вывод.
– Тебя обманули, а я обманулся сам, – подытожил Кента. – Неужели мы стали теми, кто вернет в мир демона, которого смогли побороть лишь усилиями стольких сильных экзорцистов прошлого?
Хизаши протянул руку к огню и зашипел, когда пламя едва не лизнуло кожу.
– Теперь, выслушав тебя, я ясно вижу, насколько Учида был прав. Он сказал, что меня использовали. Этот Конран-но ками… Какая наглость, изображать из себя бога.
– Ты же их ненавидишь.
– Ненавижу, но они свое место хотя бы чем-то да заслужили. Так что Конран-но ками я ненавижу сильнее.
Они еще немного поговорили про то, какой путь Хизаши проделал вместе с их общими друзьями, и Кента не мог не удивиться, как Хизаши переступил через себя множество раз – ради него.
– Нет таких слов, которыми я мог бы отблагодарить тебя, – сказал Кента. – И нет таких слов, которыми я мог бы выразить, насколько сожалею о том, что тебе довелось пережить прежде.
– Что было, то прошло, – отмахнулся Хизаши. – Жалость мне не нужна.
– Тогда я помогу тебе.
Мацумото понял не сразу, его взгляд из настороженного сделался удивленным, а потом даже немного виноватым.