"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Странненькая подобралась компания для такого ответственного дела, для такого небезопасного, по словам Йеруша, места. Молодые жрецы и жрицы, группка бодрых пожилых, детвора, причём это в основном малявки, беременные жрицы — честное слово, неужели у Храма не нашлось никого покрепче для такого сложного дела?
Илидор нахмурился, посмотрел на Фодель, точно она могла сей миг дать ему какие-то пояснения. Фодель была занята разговором с незнакомым дракону рослым светлобородым жрецом, и этот светлобородый жрец немедленно не понравился Илидору.
Над вырубкой понёсся глубокий бас Юльдры — верховный жрец начал воодушевляющую речь о том, как жрецы отца-солнца прокладывают заново
Речь Юльдры успокоила дракона. По всему видно, верховный жрец знает, что делает. Да и могло ли быть иначе? Ведь только безумец ввязался бы в подобную авантюру, не имея ясного плана действий на все возможные случаи. Ясно же, что у Храма Солнца есть план, не может не быть — ведь Юльдра умён и опытен в таких делах, раз протащил свою веру даже в гномский город Гимбл. В город гномов отнюдь не каждому вершиннику дозволяется хотя бы войти! Не говоря уже о том, что не всякому вошедшему в подземный город доводится выйти из него.
Успокоился не только Илидор – явственно повеселели все. С большим аппетитом умяли зерновое варево с рыбой, сытными рассыпчато-крахмалистыми клубнями и нападавшими в котёл мошками. Выпили расслабляющего отвара из листьев душицы и мяты. Осоловели, расслабились, заулыбались — только неугомонная Рохильда на другом краю бревенчатого полукруга что-то азартно втолковывала собравшимся вокруг неё жрецам, и голос у неё был очень самодовольный. То и дело она постреливала глазами на Йеруша, а тот с милой улыбкой глядел на неё почти неотрывно.
— Найло, ты в порядке? — нерешительно спросил Илидор.
Йеруш сделал вид, что не услышал.
— Наш гость Илидор, — проговорил Юльдра, и все взгляды упёрлись в дракона, защекотали ему щёки, замурашили плечи. — Расскажи о нашем прихожанине, с которым ты бился бок о бок в гимблских подземьях. Расскажи нам об Эблоне Пылюге.
Илидор честно готовился к вечерним посиделкам, готовился рассказать жрецам об Эблоне, но теперь, когда десятки пар глаз уставились на него, дракон понял, что хочет говорить вовсе не о гноме, который чтил отца-солнце. История Эблона осталась там, в подземьях Такарона, и Эблон остался в подземьях, и всё то, что казалось нормальным или хотя бы допустимым в том бесконечно долгом походе, в глубинах, не похожих ни на что известное солнечному миру, — все те вещи, которые там выглядели возможными, в любом другом месте переставали казаться таковыми.
Дракону не хотелось вспоминать о подземьях. Не хотелось подбирать правильные слова и придумывать, как бы обойти сложные и неизбежные вопросы вроде того, где же находится Эблон сейчас, какой выбор он сделал для себя. Это невозможно было объяснить людям, которых не было тогда в подземьях Такарона.
Нет, не хотел Илидор говорить о Пылюге. Илидор хотел встряхнуться, раскинуть крылья и свалиться в серовато-звёздное прохладное небо, выше жара кострищ и жужжания комаров, Илидор хотел петь небу о своём, о золотодраконьем, и пусть бы все эти внимательные глаза жрецов следили за драконом, когда он плещется среди звёзд и поёт свою песню, а не когда он мнётся у костра и не хочет рассказывает чужие истории!
Фодель глядела на Илидора тепло-тепло, с нежной приветливой улыбкой, и, встретив её взгляд, Илидор слегка воспрял. Улыбнулся жрице, тут же отвёл
Жрецы терпеливо ожидали, ели дракона глазами. Потрескивали горикамни кострищ. Слишком громко для безветрия шелестела листва на каком-то кряжиче. Вдалеке едва слышно ухала сова, вился над ухом нахальный комар, зудел, зудел и зудел, как Эблон Пылюга, бывало, зудел о чистейшем сиянии света, что горит в его груди очищающим пламенем, и о несении света во тьму и мрак, и об уничтожении тварей во славу отца-солнца и величия Храма…
Илидор заговорил, чтобы заглушить голос Эблона, который почти уже начал звучать у него в ушах. Голос Эблона мог призвать те, другие голоса, которые вырастают из бледно-розовой дымки, и дракон бы согласился целую ночь восхвалять прихожанина-гнома у храмового костра, лишь бы не слышать тех голосов. Он начал говорить как раз вовремя: краем глаза успел заметить дымчатую тень драконицы, танцующей в небе над холмами Айялы. При звуке голоса Илидора дымчатая тень пропала.
Разумеется, она вернётся. Снова.
Но сейчас золотой дракон рассказывал жрецам об Эблоне Пылюге — одном из немногих гномов, которые умудрились уверовать в отца-солнце, живя под землёй и никогда не видя солнца. Тщательно подобранными ещё днём словами, умудряясь никак не выражать собственного отношения к этому буйному гному, Илидор рассказывал жрецам, как Эблон Пылюга шёл по подземьям в составе отряда, отправленного на поиски машины-бегуна.
Илидор рассказывал, как чтил Эблон отца-солнце. Рассказывал, что в каждый бой и каждый дневной переход Эблон отправлялся со словами про осколок солнца, горящий в его груди очищающим пламенем. Рассказывал, что не было в подземьях ничего, способного испугать или смутить Пылюгу, поколебать его решимость разить тьму и мрак, изничтожать подземных тварей во славу отца-солнца, нести свой свет в самые дальние и тёмные подземные норы.
Илидор не рассказывал, как невыразимо Эблон бесил дракона и собственных сородичей этим стремлением лезть решительно во всё, его не касавшееся. Как Пылюга замедлял продвижение отряда, требуя «выжигать крохи мрака» не только на пути, но и на всех возможных его отвилках.
Не рассказывал Илидор, как долго Эблон не доверял ему, как демонстрировал своё недоверие каждым жестом и взглядом. Эблон остерегался выражать своё отношение напрямую — ведь король Югрунн Слышатель заключил уговор с драконом, и не доверять Илидору означает сомневаться в мудрости короля, а за сомнение в мудрости короля другие гномы без затей снесут тебе голову, чтоб неповадно было думать ею всякую чушь. Илидор не рассказывал, как прорастали в Эблоне проблески уважения и доверия к дракону. И как он случайно спас Пылюгу из города падающего пепла, хотя предпочёл бы, чтоб на месте этого брюзги Эблона оказался любой другой гном. Как они вынуждены были сражаться плечом к плечу и учиться сотрудничеству, выручать и поддерживать друг друга, потому что без поддержки и сотрудничества их маленький отряд из одного дракона, трёх гномов и машины-ходовайки в подземьях ожидала наивернейшая смерть. И как спустя много-много дней Пылюга отказался от возможности вернуться в Гимбл, потому что Илидору нужна была помощь. Пылюга наотрез отказался оставить Илидора, даже когда сам Илидор его гнал едва ли не в шею, и Пылюга, твердя свои мантры о горящем в его груди осколке света, прошёл вместе с Илидором до самого заброшенного города Масдулага, рядом с которым когда-то был утерян бегун.