"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Второй мужик, пристыжённо втягивая голову в плечи, потрусил к миске, но тот, к которому обращался лекарь, словно и не услышал его слов, а стоял и пялился на человека, лежащего на больной постели. Потом медленно протянул руку и указал на него пальцем:
— Плащ шевелится. Чесслово. Он живой.
Лекарь фыркнул и принялся быстро выставлять-выкладывать на прикроватный пенёк пузырьки тёмного стекла, маленький острейший нож, полированные зажимы, щипчики, изогнутые иглы, катушки с тончайшими нитками из жил плотоядного дерева.
— А когда сюда несли — он просто болтался лохмотьями, — бубнил мужик,
Тот не двигался, бесчувственный, безучастный, мертвенно-белый. Лоб его посыпало мелким потом, на горле часто колотилась жилка.
Подошёл второй мужик, стряхивая с рук горько пахнущие капли чистотелки.
— Поможайте или выметайтесь, споро, — сухо бросил лекарь и подступил к бесчувственному телу. — Помирает он. Может, если поторопимся и…
Страшный грохот заглушил окончание фразы, все подпрыгнули, грибойцы завопили, а в лекарню через восточную дверь ворвался утренний воздух, птичий гомон и тощий эльф с горящими сине-зелёными глазами.
— А-а! — закричал он при виде лекаря с ножом.
Лекарь от неожиданности отпрянул.
— О-о! — взвыл эльф, увидев человека на больной кровати.
— Это кто та… — начал было один из мужиков, но эльф ринулся вперёд, и грибойцы попятились, один зацепился ногой за трёхногий табурет, и тот тяжело гупнулся на пол.
— Что тут происходит? — заорал лекарь.— Кто весь этот эльф?
А эльф почти рухнул на умирающего, почти клюнул его в шею, словно намеревался не то загрызть, не то поцеловать, фукнул на забившиеся в рот золотистые волосы и сквозь зубы выдохнул в ухо:
— Очнись, Илидор! Немедленно очнись, нам нужно убраться отсюда! До грибойцев сейчас дойдёт, что ты храмовник, дракон и тебя оборотень покусал! В этих краях за меньшее живьём сжигают!
Часть 1. Глиссандо. Глава 1. Лучшая галлюцинация Йеруша Найло
Чужак пришёл в Старый Лес с запада, со стороны гномской горы Такарон.
Первой встретила его жрица Рохильда — она любила поутру уходить в одиночестве подальше от храмового шатра, собирать полезные растения, разговариватьс пробудившимся отцом-солнцем, дышать воздухом нового дня и гадать, что же он готовит всякой твари, большой и малой.
В то утро, когда Рохильда решительно ломала юные побеги спиртянки, она и увидела, как по склону к кромке Старого Леса поднимается незнакомец. Шагал он непринуждённо и уверенно, по сторонам не смотрел, и ещё жрице почудилось бессловесное пение, хотя на таком расстоянии она ещё ничего слышать не могла. Словом, чужак вёл себя так, словно в Старом Лесу с ним не может произойти ничегошеньки плохого.
Смельчак или дурак? — заинтересовалась Рохильда, хотя и знала, что иногда непросто бывает отличить одного от другого.
— Жрица! — громко закричал чужак, завидев её, и весело замахал рукой.
Ну точно дурак. Кто таков, интересно? Одет по-дорожному, на поясе меч, пришёл один и налегке, шагает быстро и целеустремлённо — не жрец, не торговец, не лекарь в поисках редких растений и не заплутавший путник. Однако как уверенно он определил в Рохильде жрицу Храма Солнца, лишь только увидев её струистую голубую мантию!
Рохильда ссыпала побеги спиртянки в корзину, откинула за спину тугую чёрную косу и стала ожидать, когда
— Приветствую тебя, жрица! — повторило дивное чудо, вскарабкавшись наконец на холм. — Какая удачная встреча! Я как раз ищу одного эльфа, который недавно отправился в старолесье вместе с Храмом Солнца — Йеруш Найло. Знаешь такого?
Рохильда, дочь Хуульдра и уроженка Старого Леса, пришла к отцу-солнцу совсем недавно, и её тут же за глаза прозвали бой-жрицей. Можно сказать, вся сущность её отражалась в имени: крупная, громкая, вся какая-то чрезмерная, Рохильда оказывалась всюду, где происходили или должны были произойти какие-нибудь интересные события.
С большим энтузиазмом жрица восприняла появление нового человека, который, несомненно, уже готов с нею подружиться и припасть к колодцу её бездонной мудрости — и Рохильда была очень рада видеть этого нового будущего друга. Жрица откровенно им любовалась: очень уж он был хорош, порывист, скуласт, золотоглаз и почти по-эльфски текуч телом, к тому же жрица ощущала в этом человеке скрытую мощь, такую волнующую, что мурашки бежали по плечам. Бой-жрица пока не могла понять, где эта мощь сокрыта: в теле чужака или в его разуме, лишь сознавала к нём могучую силу, способную вести за собой армии, возводить города и заставлять содрогаться горы. Нет, решила она, всё-таки стоящий перед нею человек — определённо в первую очередь смельчак.
Хотя, возможно, ещё и дурак при этом.
— Ищешь Йеруша Найло, значит, — сияя улыбкой, повторила его слова Рохильда. — Такого я знаю! Расскажу тебе, где он есть, но только польза за пользу! Ты с запада пришёл, милейший человек. Я видела! Так вот перескажи мне: чего случилось в западном предлесье четыре дня тому?
— Случилось? — чужак прищурил свои удивительные золотые глаза, колдовские, нетутошние, блестящие, как груда начищенных монеток. — Почему ты думаешь, что там что-то случилось?
Рохильда укоризненно покачала головой: неужели не хочешь поговорить со жрицей, торопыга? Или за простачку держишь умницу Рохильду?
— А то, что два дня тому я видала, как обрушилась на ихнюю опушку какая-то нечта. Вначале парило в небе над предлесьем такое блестящее. Не то осколок отца-солнца. Не то знамение. Или ещё что. А потом подевалось куда-то. Так вот ты, пришедший с запада, ты мне и перескажи: что ж вертелось там, в небе над предлесьем? Чего потом случилось, когда оно пропало? И куда оно пропало, и как: растворилось, улетело или рассыпалось? Чего оно было-то, а? Я ж его не разглядела, сверкало оно очень в лучах отца-солнца. Словно частица его, горящая очищающим пламенем!