"Фантастика 2025-3". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— М-м-м, — чужак выглядел так, словно у него нежданно появилась настоятельная нужда оказаться в любом другом месте, хотя отчего бы, ведь Рохильда не сказала ему ни словечка дурного.
— То, может, было знамение, — подбодрила она. — Так ты расскажи, расскажи!
— Н-ну-у, — он опустил свои дивные глаза, не иначе как пожелав получше рассмотреть колени Рохильды. — Я не знаю о знамениях. Я сам не из предлесий, просто мимо проходил, и тамошние жители мне ничего не говорили про знамения, — и, словно осенённый какой-то идеей, чужак снова поднял взгляд на жрицу — золотые глаза его, кажется, засияли ещё ярче, смотреть в них стало почти так же больно, как на отца-солнце или на то огромное
Рохильда захохотала, откинувшись плечами назад, а её живот ринулся вперёд, и чужак отступил на полшага. Две короткие полы его дурацкого плаща при этом дрогнули и хлопнули, как хлопают на ветру, расправляясь, паруса, но жрица этого не заметила.
— Это верно, что мы сердечные, — насмеявшись, согласилась Рохильда и отёрла рот предплечьем. На голубой ткани рукава осталась длинная влажная полоса. — Ну, чего ж поделать, не знаешь новостей с предлесья — сталбыть, не знаешь.
Чужак сложил руки на груди.
— Йеруш Найло, — проговорил он, и голос его прозвучал ниже, глубже, отрывистее, чем прежде.
Рохильде вмиг расхотелось улыбаться, шутить и даже рассказывать гостю про очищающее солнечное пламя — это было очень странно для бой-жрицы, поскольку со дня соединения Рохильды с Храмом от неё ещё никто не ушёл, не обогатившись знанием про величие отца-солнца. Однако мысль поделиться этой информацией со стоящим перед ней человеком вдруг показалась Рохильде совершенно лишней. Хотя и сказано в Постулате: «Во всякое время, во всякой земеце хваление солнца бывает уместным», но сейчас такое хваление увиделось Рохильде зряшным, просто до крайности зряшным и притом довольно глупым.
Прямой взгляд и жёсткий тон чужака её смутили и… ну не то чтобы испугали, конечно, но навели на мысль, что этот золотоглазый прекрасный незнакомец — совсем не из тех людей, с кем Рохильда хотела бы поссориться. И, возможно, Рохильда даже не очень хотела бы, чтоб такой человек её запомнил.
И бой-жрица обстоятельно, подробно, но без единого лишнего словечка объяснила, как найти сейчашнее обиталище Йеруша Найло. Рохильде настолько хотелось дать незнакомцу лишь ответ на его вопрос и ничего сверх этого, что она даже забыла спросить, понимает ли он, на что идёт, заходя под кроны старолесских деревьев. Не путает ли он Старый Лес с каким-нибудь обычным лесом.
Когда чужак, бодро поблагодарив, отправился по указанной Рохильдой тропе, жрица запоздало подумала: а вдруг не стоило выдавать ему место обитания Йеруша Найло? Вдруг тот вовсе даже не обрадуется встрече?
***
Когда-то давно, в бесконечно далёком детстве, Йеруш обожал поспать подольше. Проснуться ближе к полудню, когда солнце хорошо прогреет воздух, а тени сделаются короткими. Поваляться в постели, понемногу впуская в себя долгий-долгий, уже прочно наступивший, устоявшийся день, который будет длиться, длиться и длиться до глубокой ночи, когда заснут все остальные, а с Йерушем Найло останутся только тишина, звёзды и любимые книги.
В годы учёбы в Университете Ортагеная Йеруш обнаружил, что куда полезней просыпаться пораньше, пока другие студенты ещё спят, а значит — молчат, не шевелятся и не путаются под ногами, не разбирают в библиотеке нужные книги, не занимают его любимые скамейки в коридорных нишах под лампами, не организуют толкотни, не оглашают воплями университетские лужайки, не хохочут и не визжат над ухом. Не двигаются. Молчат. В те годы время восхода солнца было лучшим другом Йеруша Найло, хотя он немного грустил оттого, что ложиться приходится
После учёбы Йеруш почти перестал спать вовсе: слишком много хотелось сделать, слишком много успеть, и он обнаружил, что как ни старайся впихнуть в один день побольше важных задач — день всё равно кончается раньше работы, а за ним так же стремительно пролетает ещё один день и ещё, они складываются в месяцы и годы, а годов-то этих Йерушу Найло, как и всякому обычному смертному, отмеряно не то чтобы много. Жгучее и невыполнимое желание успевать всё подбрасывало Йеруша с постели в предрассветности и не давало уснуть до ночи, когда звёзды уже вовсю барахтались в прохладе сиренево-чёрного неба. Подобный режим в сочетании с постоянным нервным возбуждением превратили изначально подвижного и тонкокостного эльфа в почти бесплотное, нервическое, непредсказуемое создание, движимое, однако, неугасимым внутренним пламенем, которое каким-то образом поддерживало функциональность крепость его тела, ясность мыслей и удивительную способность полностью властвовать над тем хаосом, который Йеруш создавал внутри и вокруг себя.
Окружающие поляну деревья-кряжичи ещё толком не проснулись, не завели свои кряхтящие беседы, чешуйчатые змеептички не взмыли в небо, чтобы охотиться за муховёртками и покрывать мурашками омерзения спину Йеруша, не забегали жрецы и жрицы. Только визг нескольких детишек долетал сюда с вырубки, где устроили храмовые шатры. Однако солнце уже поднялось над кромкой синего озера, и в ветвях сонных кряжичей вовсю заливались птицы-падалки, обозначая сегодняшние границы своей территории. Йеруш Найло к этому моменту успел поплавать в синем озере, поймать зазевавшийся прыгучий гриб размером с ладонь и наколоть его на вертел, потом накинул на плечи свою любимую сиренево-чёрную мантию, напоминающую о бесконечности ночного неба. Вытащил из палатки складной столик, склянки и реактивы, воткнул в землю несколько держателей для пробирок, побеседовал с запекающимся над костром прыгучим грибом и погрузился в работу.
К тому моменту, когда понемногу начали пробуждаться все остальные и до поляны стали доноситься голоса с вырубки, Йеруш сделал изрядный кусок запланированной до полудня работы и между делом перекусил слегка подгоревшим прыгучим грибом. Лучшим из бывших сокурсников Йеруша на тот же объем работы потребовалось бы не менее двух дней и пара помощников, поэтому не кто-то из них, а именно Йеруш Найло в своё время стал первым платиновым выпускником Университета Ортагеная.
На церемонии награждения Йеруш заявил, что мало стать первым — нужно, чтобы все остальные сдохли, и за прошедшие с тех пор несколько лет научное сообщество Эльфиладона так и не определилось, чего ожидает от этого эльфа в большей степени: великих свершений или безвременной кончины. Насчёт свершений он пока не разочаровывал, регулярно публикуя в «Вестнике гидрологии» и других научных изданиях любопытные материалы, которые присылал на суд коллег из разных эльфских доменов, а иногда и из людских земель.
Довольно много времени, между прочим, прошло с тех пор, как он отправил в научный журнал последнюю свою статью — как бы о существовании Йеруша Найло не позабыли! Впрочем, если у него всё получится в Старом Лесу, то сейчашнее молчание окупится сторицей и про Йеруша Найло не забудет уже никогда и никто, ни в Эльфиладоне, ни во всём Маллон-Аррае.
Йеруш поднял пробирку на уровень глаз, качнул ею туда-сюда, пробормотал что-то неодобрительно.
Он слышал, как позади шуршит трава под чьими-то ногами, но не обернулся и даже не осознал этих шагов: просто какой-то стражий внутри его головы отметил движение и тут же сообщил, что опасности нет.