"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36

Шалашов Евгений Васильевич

— Заводные черти! — толкнул меня Китаец. — Скажи, Серый!

— Черти — плохое слово, Димон, — поморщился я. — Не говори его никогда. Можешь сильно ошибиться. Подтянут за язык, виноват окажешься.

Штырь согласно покивал.

— Да ладно тебе! — блеснул улыбкой Китаец. — Гуляем же сегодня! Гундишь, как старый дед.

Он бросился было потанцевать, но песня закончилась, а на сцену, где стоял шест, выскочила девчонка, которая начала раздеваться под медленную музыку. Первый отечественный стриптиз! Я видел такое раньше не раз и оценил зрелище на троечку.

А вот пацаны были сражены наповал. Они даже рты приоткрыли, не обращая внимания на молнии, которые гроздьями сыпались из глаз их спутниц. Ленка тоже сидела рядом и кусала губы, ей не нравилось то, что она видела.

— Гля Серый, какая телка зачетная, — шепнул мне в ухо Димон, показывая подбородком на девчонку, которая крутилась на шесте. — Вот бы ей вдуть!

— Ну вдуй, — равнодушно пожал я плечами. — Они рабочие. Только тебе не понравится. Они же спортсменки, жопа как камень.

— Да? — посмотрел на меня Китаец с недюжинным уважением. — Чё, пробовал уже?

— Я пойду! — резко сказала Ленка, когда стройная стриптизерша в одних трусиках начала тереться о мужика в соседней ложе, а тот с дебильной улыбкой на лице пихал ей в эти трусики купюры.

— Хорошо же сидим, — расстроился я. — Ну Лен! Ты чего? Это же шоу просто. Оно сейчас закончится.

— Сам тогда смотри свое шоу! — девушка даже пятнами пошла от возмущения. — Тебе нравится на чужих баб пялиться, вот и пялься!

Девушка подскочила, поправила юбку и быстро пошла к выходу. Ну а я рванул за ней, смущенно разведя руками. Пацаны понимающе кивнули. Бывает, мол.

В гардеробе я Лену почти поймал — сутолока народа помешала. Даже не одевшись, метнулся на крыльцо и схватил ее за руку. — Да подожди ты! Вместе уедем!

Вдруг из очереди отделились две массивные фигуры, а от обочины стартанул в мою сторону серый жигуленок.

— Хлыстов Сергей Дмитриевич?

Фигуры подхватили меня под локти и подтащили к машине, приветливо раскрывшей передо мной свои двери. Оттуда выпрыгнули еще двое в черных куртках. Перед глазами мелькнула красная ментовская ксива в открытом виде.

— Московский уголовный розыск. Вы задержаны. Быстро в машину!

Не дожидаясь моей реакции, менты моментально запихнули меня на заднее сидение и уселись по бокам. Запястья знакомым до боли холодом обняли наручники. И спустя пару секунд жигуленок стартанул с резкой пробуксовкой. Последнее, что я успел увидеть — это квадратные глаза Лены, растерянно стоявшей у обочины.

Алексей Вязовский, Дмитрий Чайка

Лихие 2

Смотрящий

Глава 1

Кап, кап… В минуту сорок капель. В час две тысячи четыреста. В камере предварительного заключения протекал кран. Я сидел напротив и считал капли. Нет, ну а что мне еще делать? Загоняться? Обычное занятие арестанта. Сидеть и грызть себя поедом. Ах, где я ошибся, ах, как ловко меня менты свинтили. На выбор — раскололи. Но это если ты совсем дурак и подписал чистуху.

Только это не мой вариант. Хрен я ее подпишу.

Это же вышка. После задержания, когда меня привезли в МУР, то на первом допросе кололи два капитана сразу. Отдел по расследованию особо тяжких преступлений.

Одного капитана звали Яном Домбровским, и был он то ли прибалтом, то ли поляком из тех мест — светлые до прозрачности глаза, презрительная морда, соломенно-желтый блондин… А вот второй оказался нашим, исконно посконным — Иван Семенович Подуров. Нос картошкой, окает даже… И нет, среди них не было «хорошего полицейского» — только плохие. Сразу прописали мне по почкам, потом еще отпинали на полу. И ведь, твари, еще даже ни одного вопроса не задали. Просто взяли и отмудохали вместо здрасьте.

— Давай, Хлыстов, рассказывай, — Подуров вытер пот со лба платком. — Нам меньше работы, и тебе мучений. Где был в день убийства? Прямо с утра.

— Какого еще убийства? — выпучил я глаза. — Вы, товарищ капитан, меня перепутали с кем-то, избили… Я на вас жаловаться буду!

— Продолжаем, — вздохнул Подуров и сказал. — Ян, он не помнит, когда день убийства.

— Сейчас напомним, — многообещающе сказал второй.

И они напомнили. От всей души напомнили. Я лежал на полу, свернувшись калачиком, и пытался закрыть свою многострадальную голову от сыплющихся на нее ударов.

— Колись давай, сука! — услышал далекий голос.

— О чем колоться? — прохрипел я, переводя дух.

Это еще только первый акт пьесы, будут и другие. Надо быть готовым. А антрактов тут могут и не объявить. Вон какие быки, спортсмены… Здоровья хватит, чтобы всю ночь меня метелить.

— Ты троицких завалил! Ты! Видели тебя! Пиши явку с повинной, получишь пятнашку! Будешь героя из себя строить, лоб зеленкой намажут. Вкурил?

Домбровский схватил меня за наручники, рывком вздернул на ноги и толкнул на скрипучий стул. Напротив за стол уселся Подуров и открыл папку.

— Ты о чем, начальник? — я пожал плечами. — Я же в Троицке и не был ни разу. Где это?

— Умничаем, да? — оскалился Домбровский. — Несмешной клоун к нам заехал? Читай, Иван…

— Тринадцатого января тысяча девяносто второго года, — забубнил Подуров, — в НИИ Строительных материалов приходили граждане Семенченко и Цветков. Это подтвердил заместитель директора НИИ по хозяйственной части…

Дальше я уже не слушал, просто отключил голову. Какой смысл слушать то, что я и так прекрасно знаю.

— Эй! — опер помахал ладонью перед лицом. — Ты тут?

— Тут, — покорно ответил я.

— Тогда отвечай!

— Вопрос не расслышал, товарищ начальник, — усмехнулся я. — После нанесенных вами побоев ощущаю сильный шум в ушах. Подозреваю у себя сотрясение мозга. Как только выйду отсюда, сниму побои, лягу в больничку и оформлю тебя на срок за нанесение телесных повреждений средней тяжести.

— Не понял, значит, — расстроился опер и приложил мне по башке какой-то толстенной книгой. — Нам, вообще-то, запрещено применять методы физического насилия. Говорят, нужно бить вас, сволочей, Уголовным кодексом.