"Фантастика 2025-48". Компиляция. Книги 1-23

Стругацкий Аркадий Натанович

— Странный какой лес. Здешние убежища будто специально выращены для укрытия. Интересно, кем? — осмелился я первым нарушить тишину.

— Базарь потише. Не дома! — шепотом шикнул здоровяк, но любопытство мое все же удовлетворил: — Теневая параллель — территория хаоса. Здесь не бывает ровно. Либо густо, либо пусто. Берхи — так мы прозвали этих белых уродцев вокруг, — для наглядности Митюня хлопнул ладонью по стволу ближайшего дерева, — то кучкуются, то разбредаются по округе…

— В смысле? — ошарашено перебил я рассказчика, тоже,

разумеется, шепотом.

— Млять! Пацан, ну чему ты так сильно удивляешься? Это теневая локация, здесь все по-другому… И да, здешние деревья — берхи то есть — могут двигаться. Не как твари, разумеется. В сотни раз медленнее самого неповоротливого кряхня. Но метр-другой за сутки преодолеть способны. Лично проверял. Считай, доказанный факт.

— Это что ж получается? Оставленное нами убежище завтра может, типа, разбрестись? А где-то в редколесье, наоборот, скучковаться новое?

— Не, за сутки убежище точно не разбредется и не скучкуется. Ты ж видел, как плотно берхи ближе к центру стоят. Вырываться из строя могут только крайние. Да и то, если их самих не запечатают новые берхи… Процессы формирования и разрушения убежищ длятся годами.

— А почему в центре скопища берхов остается свободное пространство?

— Да черт его знает… Существует предположение, что берхи, кучкуясь, как бы собираются на что-то наподобие племенного совета. Ну а по центру оставляют, типа, ритуальный круг…

— Для выступления председателя совета, — не сдержавшись, перебил я, и захрюкал от едва сдерживаемого смеха.

— Мля, пацан, эту хрень не я придумал! — обиделся Митюня.

— Извини.

— Да пошел ты, — уже без злобы отмахнулся здоровяк.

— А как возникают тропы внутри убежищ, к ритуальному кругу? — тут же озадачил его новым вопросом.

— Так берхи ж десятками дохнут внутри создаваемой ими самими давки. Этот сухостой легко вычисляется, и выламывается к хренам… Да ты ж сам видел, как я такого зажмурившегося берха, когда из убежища выходили, в сторону отодвигал… При консервации же полезного убежища на длительный срок, от проникновения в него незваных гостей, в расчищенных тропах, часто, высаживают злую колючку — это кустарник такой, семена которого в лабораториях искусственно выводятся артефакторами для нашего брата.

— Он такой же белый, как берхи, и с длиннющими шипами?

— Откуда?.. А, ну да, тебя ж хаосистка злой колючкой в ловушке заперла.

Лес перед нами снова стал уплотняться, и Митюня тут же свернул в сторону, возвращаясь в удобное для движения редколесье.

— Че? Там тоже убежище?

— Угу.

— Может, заглянем?

— А у тебя дохрена лишнего времени?

Ответ Митюни напомнил о таймере. Я покосился в левый угол, и увиденное мне совсем не понравилось.

30:47… 30:45… 30:43… 30:41…

Мы

всего минут пять, как покинули убежище. На таймере же, из-за не отмененного действия Целебного пота, отмоталось уже все десять, и лимит отведенного мне времени продолжал убывать с двойным ускорением.

Прислушавшись к своему самочувствию, понял, что с недугом Пот третей ступени справился полностью, и даже от послеболезненной слабости, из-за продолжительного действия лечебной функции, практически не осталось и следа. Потому с чистой совестью я обхватил левой ладонью палец с кольцом, прерывая действие Целебного пота.

30:33… 30:32… 30:31… 30:30…

Обратный отсчет на таймере ожидаемо снизился до нормы.

— Сколько осталось? — спросил Митюня, легко догадавшийся об отмене функции по моей манипуляции с кольцом.

— Полчаса.

— Это не вагон времени, конечно, — хмыкнул здоровяк. — Но, не ссы, пацан, за полчаса успеем до портала добраться. Ежели, конечно, на ерунду всякую… — кивок в сторону оставшегося позади уплотнения берхов, — …не будем отвлекаться.

— Да понял я, понял, — проворчал я.

И следующую минуту мы шагали по редколесью молча.

— Я вот подумал… — снова зашептал я, первым не выдержав испытания затянувшейся молчанкой.

— Тсс! — неожиданно прервал меня Митюня, замирая на месте, и останавливая меня выброшенной наперехват рукой.

Отвечая на мой немой вопрос, старший товарищ указал на практически незаметную белесую сеть, из толстых, как миллиметровая леска, нитей, плотно оплетающую все свободное пространство между редкими берхами, как впереди, так и на добрые десятки метров в обе стороны.

— По уму бы, конечно, стоило этот гемор обойти, — склонившись к моему уху, едва слышно зашептал Митюня. — Но это лишний крюк в километр. А у нас времени в обрез. Потому, предлагаю, прямо здесь прорываться.

— Согласен, — так же едва слышно ответил я.

— Мужик! Уважаю.

— Чья это паутина-то? — спросил я.

— Кукольника… Слышал о таком?

— Даже увидеть довелось.

— Однако, — удивленно вскинул брови здоровяк.

— У Линды кукольник ручной был, — пояснил я. — Это он помог ей нас с наставником разделить.

— Понятно, — кивнул Митюна. — То, что дело с подобной тварью уже имел — это хорошо. Но ты, пацан, все равно, на рожон-то не лезь. Рановато тебе еще с такими тварями бодаться. Я все сделаю сам. Твоей задачей будет только отвлечь кукольника.

— Ладно.

— И даже не пытайся тыкать в тварь своим копьем, — продолжил наставлять превратившийся вдруг в надоедливую наседку здоровяк. — Ему все одно не навредишь. А себя раньше времени подставишь. И я могу не успеть.

— Да понял я все.